"Ох, - решил Лотар, - не научусь я никогда понимать его восточные штучки, все время у него есть что-то в рукаве".
- Значит, говоришь, это было не трудно?
- Но на этот раз у тебя, господин, даже с памятью все в порядке, я вижу.
- Да, только не считай, что это исключительно твой подвиг, - усмехнувшись, ответил Лотар и стал следить, как кипты пошли в атаку.
Вернее, они бросились в атаку, как стая рыб. Ни порядка, ни лада, ни организованности, ни общего плана... Но когда кипты дошли до передних мирамцев и наемников, стало ясно, что иначе они не умеют.
Техника индивидуальных поединков у киптов была высочайшей, каждый бился как берсеркер, но в целом эффект получился неважный. Система выучки мирамцев и наемников, их сплоченность и управляемость приводили к тому, что каждый кипт выдыхался и отступал, получив множество ран, или, если был чрезмерно настойчив, оказывался под ногами сражающихся и умирал, истекая кровью, так и не добившись успеха.
И все-таки кое-чего горцы добились, потому что их было очень много. Они заставили наемников на левом фланге отшатнуться назад на два десятка шагов, и сражение моментально стало опасным. Если бы стоящие слева побежали или отступили еще немного, удар в тыл мог бы сломить и железное сопротивление мирамцев, занимающих центр.
Лотар посмотрел на Крамиса. Тот, кусая губы, полетел на белом жеребце налево, выкрикивая команды на трех языках, в том числе и на киптском. Когда он вернулся, тяжело дыша, наемники медленно, но упорно продвигались вперед, тесня тех, кто оказался перед ними.
- Что ты им сказал? - поинтересовался Сухмет.
- Я соврал, - чуть смущенно признался Крамис, - сказал, что ваши орденцы уже грабят киптский обоз. Они сразу поднажали.
- Наемники, - отозвался Сухмет с уважением. Наступление наемников заставило двинуться вперед и мирамцев. Шаг, еще шаг, потом движение стало необоримым, и вот уже армия приморцев тяжело, обливаясь кровью, все-таки зашагала вперед, тесня противника. Крамис с восторгом посмотрел на Лотара:
- Если они не остановятся, через полчаса мы будет праздновать победу
Пришлось Лотару охладить его восторг:
- Прикажи своим лейтенантам расступиться, когда вперед пойдут цахоры.
- Кто? - не понял Крамис.
- Те четверо в кожаных капюшонах, которые наняли киптов.
- Понял. А я-то думаю, что они там делают?.. И Крамис снова умчался к солдатам. Да, из него отличный офицер получился, решил Лотар. И небольшую битву, и умеренную компанию он вполне может выиграть. Он не учел только цахоров, но никто из нормальных людей и представить себе не мог, на что они способны. Лотар и сам вначале едва способен был это понять, так что упрекать Крамиса не стоило.
Вот только зря он себе побольше адъютантов и рассыльных не набрал, все сам скачет, сам воюет. Но это тоже понятно: драка невелика, он и решил, что так солдаты будут воевать уверенней. И оказался прав, с наемниками это сработало. Сработает ли с цахорами?
- Стак, будь готов, - посоветовал Лотар и стал натягивать щитки потяжелее тех, с которыми мотался по свету последние полторы недели. -Ему принесли их из обоза орденцев.
Но цахоры бросились вперед, только когда победа приморцев стала очевидной. Они скользнули так незаметно, что Лотар даже пропустил этот момент. Но быстро сориентировался и завопил, указывая на них Крамису, который в это время крутился где-то возле наемников, которые теперь, нарушая общий порядок битвы, без удержу рвались долбить тонкие заслоны киптов, чтобы захватить обоз.
Но дожидаться Крамиса и не потребовалось: предупрежденные лейтенанты четко скомандовали, и мирамцы расступились, отделавшись лишь самыми незначительными потерями, а потом почти так же четко сомкнулись. И четверо цахоров оказались у них в тылу, отсеченные от остального своего войска.
Стак негромко отдал свои команды, и четыре десятка орденцев, сверкая клинками, рассыпались веером.
На этот раз битва распалась на поединки с обоюдного согласия сторон. Каждый из цахоров предпочел оказаться в окружении десятка орденцев, чтобы расправиться с ними, не обращая внимания на остальных.
Лотар попытался вытравить усталость из тела, взглянул на садящееся в пологие горы солнце и направился в ту сторону, где все сильнее разгорались схватки между цахорами и орденцами. После того как сцепились эти противники, основная драка стала затихать: кипты поняли, что ничего не сделают без помощи этих темных фигур с капюшонами на головах.
Вблизи стало ясно, что орденцы атаковали одновременно с разных сторон, как их выучили. Лотар своими костями помнил, как нелегко в этом случае справиться с атакующими. Но цахоры справлялись. Проходило время, а никто из них не был серьезно ранен, хотя, с другой стороны, и из орденцев мало кто пострадал. Но длилось это недолго. Сначала в сторону оттащили тело одного орденца, потом еще двух, потом еще кого-то...
И тогда Сухмет, который давно уже готовился - Лотар ощущал это как приближение грозы, - вдруг метнул в одного из цахоров молнию. Это была отличная молния - сильная и размашистая, как невесть откуда свалившееся столетнее дерево. От удара цахор упал на колени. И тогда орденцы дружно, как муравьи, и почти так же быстро, как сверкнула молния, рассекли его на десяток кусков точными, очень сильными ударами.
Когда они расступились, на камнях и редких стебельках вереска остались только бесформенные, окровавленные ошметки.
Освободившиеся орденцы тут же влились в поредевшие круги вокруг остальных трех цахоров.
Второго завалил сам Лотар. Он даже не очень понял, как это ему удалось. Он устал, очень устал, и все время дрался от защиты, почти не высовываясь, но вдруг сообразил, что цахор, вокруг которого он танцевал на небольшом бугорке вместе с другими орденцами, потерял нить поединка и уже не видит всех атакующих так же хорошо, как вначале. Он вытянулся вперед, ушел от медленного и слишком высокого выпада цахора вниз, согнувшись почти втрое, и подсек Гвинедом левое колено противника.
Тот грохнулся на землю, обдав Лотара запахом кислого пота, незнакомой магии и едкой, темной кровью. Через мгновение он уже был готов снова подняться, но орденцы пришпилили его к земле, а потом долго, как будто перед ними было не тело, а тугое бревно, рубили, пока от цахора не осталось даже кусков, лишь кровавая лужа и облако отвратительного запаха, от которого хотелось поскорее избавиться.