Губернатор Оренбурга Рейдскоп - тучный и малопривлекательный немец, не отличался военными талантами, да и управленческими тоже, но город пока держал. Правой его рукой стал прорвавшийся еще в ноябре бригадир Корф. Вместе с ним пришло пополнение полторы тысячи пехоты и тысяча конных. Но эти войска имели слабую боевую выучку, а скакуны сильно отощали за время перехода и сейчас почти все околели или бы пущены на солдатские похлебки.
В Оренбург голодно - пуд зерна стоит тринадцать рублей - хотя до осады цена колебалась в зависимости от сезона от двадцати до тридцати копеек. Казаков осталось меньше сотни и все или богатые или родственники толстого Матюши. Остальные под шумок обстрелов или по ночам уматывались. Перебегали и солдаты, и изредка офицеры. Гарнизон поредел и отощал, солдаты неохотно бегут на стены, мундиры на них колышутся словно мешки. Норму хлеба опять урезали.
Уже и случаи людоедства нередкие. Некоторые умники как например профессор Колобков предложили питаться перемолов старую кожу и покрошив её в муку. Оригинальная идея вылилась в массовый понос и болезни желудков.
Но Колобков сейчас спешит в стену, и кричит:
- Браво! Наконец-то Голицын прорвался к крепости!
Губернатор растерян... Комендант Оренбурга бригадир Синицын осторожно замечает:
- Тут может быть...
Корф перебивает, и бычиться, ревет:
- Мин Херц! Это наши прорвались! Сейчас бунтари разбегутся!
Губернатор тряся двойным подбородком, спросил:
- Может на вылазку или...
Оба бригадира замялись... Вылазку сделать большой соблазн, но и опасно. Вдруг пугачевцы одолеют Голицына? В свое время когда атаковали под боком Чернышева, и пальцам не пошевелили.
Губернатор зевая в тот момент произнес:
- Полковник либо сыграл ретираду или попал в плен!
Синицын обижено заметил:
- А третий вариант, вы ваше превосходительство не исключаете?
Губернатор несколько натужно расхохотался:
- Чтобы победа досталась Чернышеву? Да этого не может быть, с этой сволочью Пугачевым не могу справиться даже я!
Бригадир Синицын невысокого мнения об нравственных и человеческих качествах губернатора.
Но вот интенсивная пальба стихает и в отдалении слышится бой барабанов....
Не слишком стройные колоны, плохо выбритых и в мятых мундирах солдат, конвоируют связанных веревками и привязанных к шестам мужиков. Впрочем, то что солдаты уставшие и пыльные вполне естественно, после такого жесткого перехода, особенно когда подтаивает снег и полно грязи. Кавалерия выглядит более бодро, впереди знаменосцы и большой портрет царицы Екатерины. Едут также и на телегах попы, и палачи с клещами. Бьют барабаны... Несколько гладко выбритых людей в генеральскими эполетами.
Среди них и сам Кожедуб, чтобы при случае было что сказать. Офицер Горбатов, знающий несколько языков, и представительные казаки. Есть и подполковник Гриб. Не получивший широкой известности и уже в отставке, он один из самых высокий по званию офицеров Екатерины перешедших на сторону Емельяна Пугачева.
Вид у Гриба солидный, он даже лицом и статью очень похож на князя Голицына, так что сыграть балалайку может. Немного подгримировать и точно вылитый князь.
Казак Пустобаев зычным голосом ревет:
- Открывай князю ворота!
Еще до приказа генерал-губернатор солдаты приняли опускать, через ров мост и а из пушек победно палили в воздух!
Корф с немецким акцентом произнес:
- Как все хорошо закончилось! Инструментам конец, мы победили!
Губернатор тряхнув животом, добавил:
- Нет это я победил!
Все скривились от подобного нахальства!
Вот первые всадники и поцокали копытами по мосту въезжая в на плац. Кожедуб оказался в городе и с облегчением вздохнул... Грязный, голодный Оренбург показался землей обетованной. А в город вступали все новые и новые наездники и колоны.
Губернатор и его свита направились к Кожедубу и прочим переодетым пугачевцам. Настроение у всех было приподнятым. Одним казалось, что одержана крупная победа, другие её пока лишь предвкушали, но радовались. Кожедуб прикинул - что вряд ли гарнизон из которого не осталось и двух тысяч здоровых человек, сможет противостоять пяти тысячам отборных пугачевцев вошедших вовнутрь крепости. Особенно если ударить внезапно.
Да и снаружи должны подоспеть.
Неожиданно, когда князь "Голицын" уже подъезжал к Оренбургскому губернатору, бригадир Синицын рассматривающий генералов в подзорную трубу заметил:
- Что тот в синем мундире на капитана Горбатова похож...
Корф возразил ухмыляясь:
- Да-ну...Этот, да нет - поручик Горбатов куда тоньше и у этого щеки какие...
Конечно же Кожедуб загримировал перебежавшего к ним разжалованного в поручики капитана и добавил ваты, чтобы придать фигуре грузности. Но глаза все же слишком выразительные у этого столичного офицера. Можно провалиться.
Синицын вдруг ощутил сильное подозрение. Пленные пугачевцы выглядели слишком уж веселыми, для людей которых в лучшем случае ждало вырывание ноздрей и каторга в которой выживали лишь единицы. Да и связаны они похоже кое-как. И морды у гусар какие-то не холеные, хотя конечно в походе не побреешься как следует, но все же... И солдаты, пусть и после изнурительного перехода совсем не те... Никакого во взглядах почтения.