Генерал Кожедуб чувствовал некоторое упоение властью. Да формально Сталин его сделал генерал-лейтенантом, но фактические лучший советский ас второй мировой войны остался рядовым летчиком. Никем Кожедуб не командовал, да и не хотел командовать, предпочитая статус свободного охотника. А тут он уже и в самом деле имеет под единоличным руководством десять, нет уже двенадцать тысяч послушных воителей. Ну как не порадоваться.
Кожедуб впрочем внимательно изучил сведения об перемещении противника. Вождь Башкирцев Кизя собирающий кавалеристов, сообщил, что Михельсон уже почти рядом. Причем у него отстали пушки, и вымоталась пехота.
Кожедуб принял решение остановиться, и ждать когда противник сам попадет в искусно расставленный капкан. Генерал рассуждал логично. Михельсон будет двигаться как можно быстрее, и почти забыв об осторожности. Да и его разведчиков калмыки с башкирами снимут стрелами. В кавалерии подавляющий у Кожедуба перевес. И пусть только Михельсон попробует...
Место для боя выбрано так, чтобы можно было атаковать в партизанском стиле с четырех сторон. И пехота успела бы вовремя поддержать кавалерию.
Кожедуб очередной раз проверил все сам, и даже нарисовал диспозицию на подтаявшем снегу.
После чего стал ждать... Совсем не долго!
Конницы у Михельсона и в само деле немного, всего пара сотен, и те скакуны отощали за время перехода. Пехота еле плетется, видно суворовский темп не каждому по плечу, а пушек, которых впрочем всего одна батарея - штук семь и вовсе не видно. Ну что и это войско около тысячи человек, громило повстанцев? Стыдно "графу Чернышеву" имя в двенадцать раз больше живой силы проигрывать.
Кожедуб сквозь подзорную трубу разглядел и самого Михельсона. На портрете в учебнике истории будущий генерал выглядел куда более грозным и величественным. А тут сравнительно молодой, узкоплечий человек, с трехдневной щетиной на лице. Причем щетина седеет.
А пушки у пугачевцев уже заряжены картечью и ждут сигнала. По расчету Кожедуба тридцать пушек почти в упор накроют почти всех всадников, а остальных добьют стрелки.
Еще несколько секунд... Вот майор-кавалерист что-то заметил в кустах, машет... Но поздно! Громыхнули орудия и певучая картечь безжалостно хлестнула по кавалерии. И тут за этим затрещали ружья, выбивая немногих уцелевших кавалеристов.
У Михельсона перекосилось и без того худое и дикарской лицо. Не имея опыта войны с пугачевцами подполковник не ожидал, столь умелой засады и грамотной маскировки. Он еще думал, что впереди лишь орды разбойников, а не войска приближающиеся по боеспособности к регулярным подразделениям.
Лишившись кавалерии к чести Михельсона он не растерялся, а сипло проорал:
- Стоиться в каре!
Мысль вполне разумная и по учебникам, только вот на беду, с Кожедубом пришлось сражаться. А он снайпер сильный, возьми и лично наведи пять стоящих в засаде единорога на спешно выстроенное каре. И бомбы как раз очень точно лупанули по шеренгам, выбивая солдат, словно зубья из гребня.
Генерал даже приказал приостановить атаку:
- Мы их на дистанции перемелем!
Но Михельсон повел себя неожиданно и вовремя сориентировавшись приказала атаковать пушки. Тогда и Кожедубу пришлось все же бросить в атаку кавалерию и встретить противника в рукопашную.
Возле пушек мгновенно образовалась свалка. Неся потери пехотинцы прорвали к орудиям и попали на мужицкие косы и рогатины. А с тыла налетели калмыки, башкиры и казаки. Полетала целая туча стрел, причем многие отравленные.
Кожедуб сам бросился в гущу схватки, точнее выхватив свои длинноствольные пистолеты, принялся отстреливать офицеров. Так оно даже лучше, хотя примитивные ружья и пушки надымили, мешая прицелу. Но Кожедуб умеет палить, даже по малозаметным силуэтам.
Мужик с рогатиной и в самом деле пехотинца со штыком стоит. А если учесть, что солдаты Михельсона в конец вымотались, то в двойне. Почти с самого начала, пугачевцы стали брать вверх, отбрасывая уступающего числом противника от пушек.
Сам Михельсон разрядил в чернобородого мужика пистолеты, и бросился в бой с саблей. Кожедуб на мгновение увидел, блеснувшие шпоры, и прострелил подполковнику ногу. Тот упал, дико ора. Его падение усилило сумбур. Пугачевцы теперь элементарно запали противника стрелами, а мужики сажали на косы и вилы. Бросались впятером на одного, даже пускали в ход зубы.
Вот бывший каторжник, а ныне полковник Хлопуша орудует безменом. Это такое оружие, стальной в острых шипах шарик на цепи прикрепленной к палке. И ловко орудует, то одни то другой солдат Михельсона падает.
А вот совсем мальчишка - даже сражается, несмотря на еще лежащие снега босой. Но видно ловкий сорванец, от штыка уворачивается и короткой секирой бац - капрала по затылку. Надо такого в разведку отправить. Ловкий парнишка.
А тут среди пугачевцев и бабы есть. Не только подруга Падурова, лихая башкирка, но и другие казачки и даже из числа мужицких жен. Наверное драться интереснее, чем дома сидеть. А сражаться они точно умеют, и особенно спицей в глаз. Одна девчонка даже на заглядение в своем сарафане и лапоточках.
Но вот тут еще пять девах появилось - это вообще на диво. В купальных костюмах и голоногие. В мороз! Хотя нет - температура чуть ниже нуля босые ножки воительниц виртуозно ломают ледяную корку. Девчата сильно загоревшие - почти негритянки, но волосы светлые, очень фигуристые с мужественными подбородками. Одна из еще совсем девочка, с формирующуюся фигурой, и коротенькой стрижкой. Остальные девки: мечта любого стриптиза-клуба...