В этом Кейб даже не сомневался.
Позже в своей комнате Кейб начал размышлять.
Шахтёрский городок. Клубы, игорные дома, салуны и бордели. В подобном месте нет ничего, что нельзя было бы купить за деньги. Идущее в руки прямо из-под земли богатство привлекало и убийц, и воров, и негодяев всех мыслимых мастей.
Иммигранты из всех закутков страны съезжались сюда, привозя с собой всю грязь.
Добывающие компании готовы были платить мужчинам по три доллара в день за десяти- или двенадцатичасовую рабочую смену. Бурильщики, хамы и бандюги. Они готовы были разнести в клочья все горы и склоны, чтобы отыскать руду.
Шахты станут гудеть круглые сутки, а деревья вырубят для бараков, лачуг и офисов. Отходы от переработки по сточным трубам отравят всю растительность и воды в реках, ручьях и озёрах. Большая часть рыбы погибнет, а та, что останется, будет до жабр нашпигована токсинами. И сам город станет таким же грязным и отвратительным, как буровая установка.
Компания — а точнее, все три — будут владеть всем и всеми.
В магазинах станет продаваться всё: от говядины до библии и постельного белья. Владельцы станут расплачиваться с рабочими акциями компании, всё глубже загоняя их в долги.
Вокруг появятся лишь доктора, принадлежащие компании, жильё, принадлежащие компании, и конюшни, принадлежащие компании. А если всё предприятие провалится, то будет ещё и гроб, принадлежащий компании, закопанный в землю, принадлежащую компании.
Люди станут приходить сотнями, чтобы продать души гибельному Богу Компании.
Многие погибнут в шахтах — от обвалов, газа, взрывов или от опасного оборудования — но компаниям будет на это глубоко плевать, ведь к ним выстроилась очередь из десятков других добровольцев, готовых приступить к работе, как только с их дороги уберут очередной труп.
Вот он — Уиспер-лейк.
Огромный человеческий улей, в котором плоть и кровь дёшевы, как песок в пустыне, а богачи-владельцы и их советы директоров сидят в высоких кабинетах в белоснежных накрахмаленных рубашках. Они никогда не заботились о том, сколько крови было на их руках; её всегда можно смыть. А если зелёная река достаточно широка, то она всегда затмит собой кроваво-красную.
Уиспер-лейк.
Выгребная яма, где человечность можно было купить, как шкуру или шлюху. Добавить ко всему сочетание убийств проституток, мормонов, линчевателей, кучку сорвиголов — и вот вам неприятности, которые сами просятся навстречу.
Такова была голая правда Уиспер-лейк, и Кейб её знал.
Ободранный до костей, кровоточащий скелет городка, насквозь пропитанного коррупцией. Великолепное место для Душителя Города Грехов.
Кейб смотрел из окна своей комнаты на грязную улицу и ждал.
Возможно, Душителя.
Возможно, чего-то ещё.
Но чем бы это ни было, Кейб чувствовал его приближение. И оно не предвещало ничего хорошего.
Проститутку звали Кэтрин Модин, но жители Уиспер-лейк знали её как Миззи Модин или Грязную Миззи. За спиной её также называли «Королевой коготков округа Бивер», и подтвердить это мог далеко не один шахтёр с расцарапанной спиной.
Но в лицо её называли только Миззи.
И в основном из-за того, что она была обладательницей мерзкого характера и револьвера «Смит и Вессон» калибра.38, которым не боялась пользоваться.
Она убила одного мужчину и серьёзно ранила ещё троих.
Миззи была «свободной художницей» и работала на Пайни-Хилл, скрывающейся в тени мрачной серой шахты компании «Аркадиан»… Или «Саутвью». Или «Хорн сильвер»…
Её лачуга, пропахшая дешёвым виски, недорогими духами, запахом немытых тел и сексом за двадцать баксов, была широко известна.
Когда дул ветер, её хижина качалась и трещала, хотя иногда она качалась и трещала и без ветра.
И пусть жители города называли Миззи «работницей горизонтальной плоскости», сама она себя шлюхой не считала. Она продавала то, что послал ей Господь, с пятнадцати лет, проработав в десятках шахтёрских городков, фермерских угодий и военных складов от Западного Техаса до Территории Вайоминг, практически не пропустив на этом протяжении ни одного поселения.
Миззи считала себя кем-то вроде предпринимателя.
Возможно, так оно и было.
В Уиспер-лейк она обслуживала постоянный поток клиентов, которых не слишком заботило, куда приткнуть своё хозяйство. Они были просто рады, что такое место существует.
А для тех, кто с большим уважением относился к тому, что носит между ног, всегда можно было найти разукрашенную красотку в дорогом борделе, где за десять минут с иностранкой из Франции или Португалии мужчины были готовы выложить не менее четырёхсот долларов.