— Я принес вам чай. Здесь есть банка с горячей водой, спрятанная под ковром. Если вам нужна ванна, вам придется сходить в местную прачечную. Моя ванна разбита. Я провалился в нее прошлым летом. В любом случае, здесь негде нагревать воду. Вставайте, когда захотите. Торопиться некуда. Я оставлю бритву на каминной полке.
Он помахал рукой и вышел.
Завтрак был одним из самых вкусных, думал Хью, что он ел за всю свою жизнь. Стоявший на каминной полке чайник был по-настоящему горячим, а они делали тосты на вилках, держа их над пылающими углями. Ему не хватало только такого же халата, как у старого книготорговца, и пары ковровых тапочек, чтобы завершить эту идеальную картину.
Они спокойно курили, делясь друг с другом газетой, когда вошла пожилая домработница.
— Что на счет еды? — спросила она.
— Сосиски с пюре, я думаю, на ланч. На ужин как обычно, а на воскресный обед пудинг с говядиной. Вас это устроит, мистер Пастон?
Хью внезапно проснулся.
— Боже правый, вы собираетесь продержать меня здесь все выходные?
— Вы можете остаться, если пожелаете. Вы мне не мешаете. Сдается мне, вы не очень-то хотите провести выходные дома.
— Господи, нет, я думаю, что я не хотел бы быть там, равно как и в этом проклятом отеле. Я бесконечно вам благодарен.
Книготорговец хмыкнул.
Старая леди, хмыкнув, взяла огромную сумку из черной американской ткани, и отправилась закупаться на уик-енд.
Как только за ней закрылась дверь, Хью Пастон повернулся к хозяину.
— Я хотел спросить, почему вы делаете все это для меня?
Старик нахмурился.
— Т.Г.И[3], — произнес он.
Пастон засмеялся.
— Ну ему-то, конечно, известно, только я не в его власти. Вы слышали мою историю, верно?
— Я узнал о произошедшем из газет и догадался об остальном.
— Больше ничего и не было. Газеты описали все как есть.
Старик не ответил.
— Ну, в любом случае я вам чрезмерно благодарен. Одному богу известно, что бы я с собой сделал, если бы провел ночь в одиночестве в этом отеле.
— Вероятнее всего, вы бы провели ее не один, — ответил книготорговец с легкой улыбкой.
— Скорее всего, так и было бы. После стольких ужасных часов это было бы единственным доступным мне утешением. Вот тебе и Дора, упокой господи ее душу.
Книготорговец поднялся.
— Я должен заняться работой, — сказал он. — Чувствуйте себя, как дома. Здесь есть много книг, которые стоило бы прочитать. Не давайте огню погаснуть.
Он исчез за занавеской.
Предоставленный самому себе, Хью Пастон закинул ноги на диван и закурил. Необычайно комфортные аппартаменты, подумал он. Общая убогость и обветшалость не имели значения. У старого книготорговца было все для создания настоящего комфорта. Среди грязных подушек лежала книга, которая стала официальной причиной его возвращения в магазин прошлым вечером. Он выудил ее и стал перелистывать страницы.
Умело пропуская строчки, он продирался сквозь дебри романа. Синяя Борода совершенно его не интересовал, также как и бессмысленная любовная история во французском стиле; он пытался угнаться за каноником Докром, «ужасающим каноником», и находил его таким же неуловимым, как и Дюрталь. Однако в конечном итоге ему удалось настичь его и он сидел, посмеиваясь, над страницами, где тот проводил Черную мессу в ризе с козлами, чулках и подвязках на голое тело. Он не видел в этом ничего ужасающего. Более того, это казалось ему смешным.
К тому моменту старый книготорговец уже закончил со своими хлопотами и вернулся в комнату позади магазина. Поскольку с почтовыми заказами он разобрался, то теперь ему было решительно нечего делать весь оставшийся день, кроме как праздно сидеть и ждать случайных покупателей, а поскольку погода была отвратительной, казалось маловероятным, что они придут.
— Я тут подумал, Джелкс, — сказал Хью Пастон, — Нельзя ли нам сделать что-нибудь с диваном? Я медленно в него проваливаюсь.
— Конечно, мой дорогой друг, почему вы не сказали об этом раньше? Вы всегда можете попросить обо всем, что вам нужно, пока вы здесь. Я буду рад вам помочь.
И он упал ниц на коврик у камина к ногам перепуганного Пастона, который решил, что Черная Месса теперь началась всерьез.
К счастью, он ошибся. Старый книготорговец всего лишь решил заглянуть под диван.
— Ах, вот оно что, — сказал он, — Я понял, что не так. Пружины выпадают.
Лежа там, он протянул руку и подтянул к себе несколько книг, разбросанных по полу, и начал складывать их в стопку под диваном.