— Ну, — сказал старый книготорговец, возвращаясь к огню, как только была отдана дань Клоацине[5]. — Вы уже прочли эти книги, так ведь? И что вы из них вынесли?
— В них нет ничего о Черных Мессах, насколько я понял.
— Нет, и я говорил вам об этом. Но в них можно найти весьма любопытную информацию, если вы умеете читать между строк. Писатели часто вкладывают в свои романы то, о чем не посмели бы рассказать в официальных документах, где нужно расставлять все точки над И и палочки над Т.
— Вы же не хотите сказать, что люди проводили Черные Мессы в Древней Греции или в кальвинистской Шотландии? Они же не знали, как это делается.
— Нет, конечно, и они бы и не узнали этого, если бы Гюисманс не приоткрыл завесу тайны. Для этого дела нужен первоклассный священник.
— Но почему?
— Потому что никто больше не знает, как это делается.
— Но ведь книгу с нужными словами можно достать где угодно. Ведь все это есть в молитвословах.
— Для этого требуется намного больше, чем знание слов. Знаете ли вы о том, что священнику требуется целый год после посвящения в сан, чтобы научиться служить Мессу?
— Откуда вы это знаете?
— Потому что я сам чуть не стал одним из них.
— Черт побери!
— Да, я обучался у иезуитов.
— Чего же вы испугались? Что не сможете управлять своей судьбой?
— Я смог бы прекрасно управлять своей судьбой, но я не смог бы быть достаточно смиренным.
Пастон взглянул на морщинистого старого стервятника и решил, что его словам можно доверять.
— И вы бы смогли провести Черную Мессу, если бы вам этого захотелось?
— Если бы я захотел, то конечно смог бы, для этого у меня достаточно знаний. Но я не хочу.
— То есть вы были должным образом посвящены?
— Нет, я не зашел настолько далеко. Но никто не может жить так близко к тайнам, как я жил в семинарии, и ничего не узнать — если, конечно, держать глаза открытыми. Я видел больше, чем учил, но понял это намного позже.
— Что вы думаете о иезуитах, если этот вопрос не покажется вам бестактным?
— Я думаю, что они самые тренированные люди в мире — и самые опасные, если вы окажетесь не на их стороне. Я думаю, что они совершают некоторые фундаментальные ошибки, но я уважаю их. Они многому меня научили.
— Чему же они вас учили?
— Они учили меня силе тренированного разума.
— И это именно то, что придает силу словам Мессы?
— Да, именно это, и плюс огромная сила самой Церкви, способной вернуть обратно вложенную энергию. Вот почему от Римской Католической Мессы исходит такая энергия, какой не ощутить от англо-католической. А. Ц.[6] не знает, как правильно тренировать своих людей.
— То есть это не вопрос теологии?
— Нет, это вопрос психологии — по крайней мере, так думаю я, хотя по мнению всех церковных авторитетов это ересь.
— И именно поэтому для проведения Черной Мессы требуется священник-вероотступник? Потому что это тренированный человек?
— Именно так. Он знает, как вложить силу в этот обряд.
— Послушайте, Джелкс, а не проведете ли вы Черную Мессу для меня, ради разнообразия?
— Нет же, чертов вы придурок, я не буду этого делать, это слишком опасно.
— Но вы только что сказали, что всё это только психология.
— Может быть, но подумали ли вы о том, что именно вы этим всколыхнете?
— Всколыхну где?
— В самом себе.
— Что я всколыхну в самом себе?..
— Ну, подумайте; поразмыслите над этим.
— Не уверен, что я могу подумать об этом. Мне не хватает информации.
— У вас будет ее предостаточно, если вы сможете ее правильно использовать.
— Ну, я могу понять, что представляет собой Черная Месса, описанная А. Е. В. Мэйсоном, когда злодей заставляет подтянутую обнаженную красотку служить ему в качестве алтаря и проводит ритуал на ее животе. Ясно, почему это становится своего рода встряской, однако я знаю десятки других, куда более прекрасных способов получения таких же эмоций. Чего я не могу понять, так это почему приятели каноника Докра, когда он просто сделал все наоборот и перевернул все с ног на голову, попадали на пол в припадке и искусали друг друга. Мне он показался просто смешным, он и эти его козлы.
— Вам бы не было смешно, если бы вы были ревностным католиком.
5
Клоацина, «Очистительница» — прозвище богини Венеры в древнем Риме. Она правила канализационными стоками и системами, наиболее известным из которых была «клоака Максима». По легенде, когда римляне строили этот сток, они обнаружили в нем статую женщины, и, очистив ее от грязи, нарекли Клоациной и сделали богиней канализации.