— Нет, конечно. Я полагаю, что это было бы осквернением всего того, что было бы для меня свято. А поскольку нет ничего, что я почитал бы как святыню, то Черная Месса, описанная Гюисмансом, не может меня шокировать. И раз даже в ней нет ничего шокирующего, то я сомневаюсь, что меня может шокировать обряд, описанный Мейсоном. Так что же мне теперь, отказаться от этой бесполезной затеи и смириться с жизнью, в которой не будет никаких сильных эмоций?
— Я этого не говорил.
— Послушайте, Т. Джелкс, прекратите. Зачем вы размахиваете морковкой перед носом осла и заставляете его иакать, видя ее перед собой, если как только он пытается дотянуться до нее своей мордой, вы ее тут же убираете?
— Так чего же вы хотите в конечном итоге?
— О, будь оно все проклято. Я не знаю, чего я хочу. Но чего-то мне определенно хочется, это факт. Вы знаете, чего я хочу, черт возьми, и намного лучше, чем я сам!
— Вы «жаждете горизонта, за которым скрываются странные пути[7]»?
— Нет, — ответил Пастон, внезапно задумавшись. — И в этом, как я полагаю, заключается моя главная проблема. В моей жизни нет никаких путей, тем более странных. Было бы лучше, если бы я начал хотя бы поклоняться дьяволу; да вот только вы мне не позволите, несговорчивая вы старая кляча.
Джелкс растянул губы в своей верблюжьей улыбке.
— Мы можем организовать для вас что-нибудь получше, чем поклонение дьяволу, — сказал он.
— Кто это мы? — быстро спросил Пастон, уцепившись за множественное число.
Книготорговец махнул рукой.
— Я использовал множественное число в общем смысле, — сказал он беспечно.
— Боюсь, что я не знаю, что вы имели в виду, — сказал Пастон.
— Я тоже, — ответил Джелкс, — Но прозвучало это интересно.
— О, да говорите же уже все, как есть, очистите свою совесть!
— А почему я должен ее очищать? Я предпочитаю комфортную грязь, как вы могли заметить.
— Вы мучительное испытание для меня, Т. Джелкс. Налейте же мне еще чая, чтобы успокоить мою уставшую душу.
— Но вы все еще не сказали мне, что вы думаете об этих книгах?
— Я сказал вам, что я думаю о «Любовнице Дьявола» и вы посмеялись надо мной. Я вам больше ничего не расскажу.
— Вы итак сказали мне достаточно.
— Я рассказал вам слишком много, чертов вы старый психоаналитик, я ухожу домой.
Джелкс издал булькающий звук.
— Итак, вы обнаружили, что эти фантастические рассказы проникают в самую суть человеческого естества?
— Да, Джелкс.
— И они отзываются вам в вашем состоянии?
— Да, будьте вы прокляты, отзываются.
— Почему это происходит?
— Я не имею ни малейшего представления о том, почему это происходит, но они действительно отзываются и делают это самым странным образом. Джелкс, они оживляют. Эти знания живые. В них есть сила.
— Итак, вы сказали, что эти книги проникают в самую суть человеческого естества и очень отзываются вам в вашем состоянии. Теперь скажите мне, что же в них так привлекает вас?
— Запах серы, я думаю, если вы конечно хотите услышать правду.
— Ну, сын мой, в наше время цивилизованным мужчинам — да и женщинам, кстати, тоже, — сера нужна не меньше, чем лошадям соль.
— И именно это заставило Исабель Гауди и остальных танцевать с дьяволом на церковном кладбище?
— Да, именно так. По тем же причинам вакханки отправлялись танцевать с Дионисом в горах и рвать оленей в клочья.
— Вы читали «Вакханок», Ти Джей?
— Да.
— Вы знаете, я всегда удивлялся, почему такой человек, как Эврипид, так презирает бедного старого Пенфея. В конце концов, тот просто был против того, чтобы все уважаемые женщины его королевства уходили кутить, и на его месте так думал бы любой добропорядочный гражданин. Я полагаю, что объяснение их поведению кроется в привкусе серы на языке, не так ли?
— Да, вы правы. И Эврипиду, который был посвященным, это было известно; и именно поэтому он пытался рассказать об этом своим согражданам. Он знал, что не хлебом единым жив человек. Ему также необходима щепотка серы периодически.
— Да, с психологической точки зрения это так. И это было в порядке вещей для греков, которые ко многому относились достаточно спокойно; но если я пойду в счастливый Хэмпстед и, сняв с себя одежду, разорву в клочья баранью ногу, у меня будут проблемы с полицией.
— Да, — ответил книготорговец, задумчиво глядя в огонь, — Боюсь, что такие проблемы будут.
— Получается, что Черная Месса это действие такого же порядка, Ти Джей? Способ порвать со всеми условностями?
— Да, именно так. Это то, чем она является по своей сути; это реакция, сын мой, реакция на передозировку праведной Мессой.