— Это не так легко выразить в словах. Я не уверен, что сам знаю, что это будет. Вы можете представить себе нечто среднее между романами «Без Дна» и «Наоборот», с примесью Ямвлиха и Игнатия?
— Могу, но лучше не буду.
— Это может выглядеть не так плохо, как звучит. Давайте так. Мне ведь нужно заново обставить дом, правда?
— В этом нет необходимости, я одолжу вам сковородку.
— Она мне не нужна. Вы только что признали, что психика моя устроена таким образом, что мне обязательно требуется ванна с целым дном. И вы правы. Я выражаю себя в вещах, которые меня окружают. Я не могу довольствоваться жизнью внутри себя и игнорировать их так, как это делаете вы.
— Вы бы игнорировали их, если бы обладали моим уровнем дохода, — сухо ответил Т. Джелкс.
— Осмелюсь сказать, что в этом что-то есть.
— Это дает очень много преимуществ, мой мальчик, и вы обязательно узнаете о них, если случайно проглотите свою серебряную ложечку.
— Серебряная ложечка дает не только преимущества, Ти Джей. Это чертовски трудно — владеть деньгами и не позволять им владеть тобой, если у тебя их много. С ними ты чувствуешь себя так, как если бы у тебя был слишком большой парус для твоего судна, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Мне кажется, вы снова подцепите парочку липких друзей.
— Это меньшая из моих проблем. Они вольны склевать все, до чего дотянутся. Здесь на всех хватит. Я больше не питаю никаких иллюзий, так что теперь никто не сможет задеть моих чувств. От меня ведь ожидают только оплаты любых чужих гулянок. Теперь послушайте, Ти Джей, если вы закончили перебивать. Я собираюсь оборудовать определенное местечко для жизни, а с вашей проклятой сковородкой далеко не уедешь. И я собираюсь оборудовать его в стиле Гюисманса не потому, что я настоящий дегенерат, как его благословенный Дез Эссент, но потому что это забавляет меня и дает мне возможность что-то делать и о чем-то думать. Пустой ум мучает не меньше пустого желудка. Уж поверьте тому, кто знает об этом не по наслышке, Ти Джей.
— Все в порядке. Я совсем не возражаю против инкрустированных драгоценными камнями черепах, украшающих собой ковры в гостиной, при условии, конечно, что сами черепахи на это согласны.
— Я не думаю, что бедные старые черепахи согласятся на это. Если подумать, инкрустация должна быть чем-то вроде пломбировки зуба. В любом случае, животное все равно умерло на том ковре, и это, я бы сказал, было совершенно ожидаемо.
— Так там не будет черепах? Вы разочаровали меня.
— Нет, Ти Джей, как не будет и угольно-черных женщин без одежды, ожидающих на столе из черного дерева, ломящегося от еды черного цвета.
— Я рад это слышать. Правда, не могу сказать, что меня заботит икра. Как по мне, на вкус она точно такая же, как береговые улитки, потушенные в канализационной воде. Но, возможно, я слишком несправедлив к ней. Признаюсь, я ел ее с лезвия перочинного ножа и даже не использовал никаких приправ.
— Я думаю, что все дело в ноже, Ти Джей. Возможно, вы использовали его для чего-то еще перед тем, как попробовать с него икру.
— Возможно. Вероятнее всего так и было. И все же, что там на счет этого жилища, которое вы планируете обставить и в котором не найдется места для моей сковородки? И как, черт возьми, вы впутали сюда Игнатия Лойолу и Ямвлиха?
— На самом деле все очень просто. Давайте зайдем вот с какой стороны. Вы, конечно, помните, что Броуди-Иннесс в «Любовнице дьявола» рассказывал о здравомыслящих шотландских домохозяйках, сбегающих из дома, чтобы потанцевать с дьяволом? Ну, так это в точности обо мне!
— Да, я вижу, — сухо ответил старый книготорговец. — Боже, спаси Дьявола!
— Вы восприняли это слишком буквально, а я не это имел в виду. На самом деле я пытался сказать, что мне необходимо немного духовной соли.
— Вы можете достичь этого без каких-либо занятий домашним хозяйством, мой мальчик. В сущности, было бы куда более целесообразно создать Канал между вами и вашей духовной солью.
— Вы опять неправильно меня поняли. Как же объяснить вам, что я имею в виду. Вы помните, что Наоми Митчисон говорила о том, как привнести стихийную силу в описанный ей ритуал в «Короле зерна и Королеве весны»?
— Теперь вы послушайте меня, Хью Пастон. Пожалуйста, не забывайте о том, что вы говорите едва ли не со священником.
— Да нет же, я сейчас не о том, о чем вы подумали. Вы продолжаете меня перебивать и не даете мне времени, чтобы объясниться.
— Времени? Вечность — вот то, чего вы хотите, судя по тому, что вижу я.