— Что вы имеете в виду?
— Знаете ли вы легенду о том, как Король Артур, в те дни, когда он еще не был христианским королем и идеалом рыцаря, отправился вместе со своими воинами в преисподнюю, потому что Дьявол перешел все границы дозволенного? Они гонялись за ним по всему аду и все там разрушили, и Артур вернулся оттуда с большим котлом на спине, который захватил с собой в качестве трофея. И он подарил этот котел Керидвен, кельтской богине земли, и она установила его над огнем, который никогда не гас, высоко на склонах Сноудона, и этот котел стал неисчерпаемым источником пропитания для всех и каждого. Сколько бы они ни ели из него и какие бы пиры ни закатывал Артур, котел наполнялся снова и каждый находил в нем свое любимое блюдо. Затем, когда в моду вошла цивилизация, образ Артура выбелили и он превратился в непогрешимого христианского рыцаря и модель рыцарства, а дьявольский котел, который Керидвен использовала для предсказаний, превратился в Грааль.
— Вы слишком упростили эту историю, Ти Джей.
— Ну, мой мальчик, подробности этой истории вы легко найдете в кельтском фольклоре и литературе.
— Вы намекаете на то, что будущие поколения меня канонизируют?
— Нет, я бы не зашел так далеко в своих намеках. Вы скорее окажетесь в одном ряду с Симоном Волхвом, как мне кажется. Я пытался сказать, что если мы преуспеем в нашем сошествии в преисподнюю, то возможно вернемся оттуда с котлом.
— Для меня это звучит так, как если бы было сказано на греческом, Ти Джей.
— Это естественно, мой мальчик, на вашем нынешнем уровне развития.
— Должен сказать, что вы очень противный старик. Вы меня так мучаете!
— Если в вашей жизни не случится ничего похуже, чем эти мучения, то вы неплохо со всем справитесь. Теперь давайте на чистоту — чего вы пытаетесь достичь с помощью инвокации Пана и всего остального?
— Ну, мне кажется, Ти Джей, что если мне удастся получить Пана, то мне удастся получить и всё остальное. Только не думайте, что я живу в иллюзиях. Я прекрасно знаю, что никакой космический козел не материализуется на коврике у камина, но я верю в то, что если я могу сломать светящуюся оболочку опала, то что-то во мне, что начало гноиться, или просто глубоко вросло, или зерно чего просто есть внутри меня сейчас, сможет соприкоснуться с чем-то в духовном мире, с чем-то, что соответствует ему, но все же не является чисто духовным. Я не хочу никакой духовности, это не мое, я пресытился этим еще в Оксфорде. Чего я хочу, так это чего-то очень важного, того, что, как я чувствую, существует где-то во вселенной и в чем, как мне кажется, я нуждаюсь, но не могу до этого дотянуться. Это и было тем, на поиски чего я отправился в Париж, когда не нашел этого в браке, как ожидал изначально. Теперь я называю это Великим Богом Паном, и вы знаете, Ти Джей, если я этого не найду, то я скачусь в депрессию и загнусь.
Старый книготорговец пристально посмотрел на него своими ярко-голубыми глазами из-под рыжеватых бровей.
— Люди не умирают от психологических проблем, — сказал он.
— Вы полагаете, Ти Джей? А я, смею вас заверить, не намерен жить с ними.
Глава 7.
Хью Пастон, которого сонный книготорговец прогнал в кровать, обнаружил, что сон от него далек. Его ум как никогда ранее был возбужден вечерним разговором и возникавшие в его голове образы сменяли друг друга с огромной скоростью. Дом, который он планировал купить и обустроить как великолепнейший храм Древних Богов — по факту он стал бы даже не храмом, но монастырем, ибо должны были найтись и другие люди, для кого будет удовольствием присоединиться к нему в его поиске — принимал в его воображении всевозможные формы, пока ночь медленно клонилась к своему завершению. Во-первых, он должен быть построен в классическом стиле, с главным входом, напоминающим Парфенон, над дверью которого художник, с которым дружит Джелкс, вырежет девиз «Познай самого себя». Войдя внутрь, посетитель обнаружит себя в просторном коридоре с колоннами, призванными пробудить воображение. Все будет сделано из белого мрамора. Затем он решил, что мрамор больше подходит для отделки ванной комнаты, и дом в его воображении приобрел совсем уж обычный вид; зато как только открывалась главная дверь, посетитель обнаруживал себя в таинственном полумраке Египетского Храма и огромные призрачные образы божеств нависали над ним. Он решил позаимствовать идею из романа «Наоборот» и поставить при входе угольно-черного дворецкого. Однако потом он решил, что это не сработает; чернокожий слуга сбежит, как кролик, почувствовав первые же признаки чего-либо сверхъестественного. Возможно, китаец больше подошел бы на эту роль. Но будет ли присутствие китайца уместно в Египетском Храме? Хью Пастон сдался. Он должен был дождаться выбранного Джелксом художника.