После обеда мама предлагает прогуляться. Мы всегда отправлялись на прогулку после обеда, если позволяла погода. Папа называл это «пищеварительным променадом», и, когда он так говорил, я с отвращением представляла, как бурлят наши кишки. Мы с Франсуа брели впереди, взявшись за руки, родители тащились за нами.
— Ты бы переобулась. Грязно, — советует свекровь.
— Я не захватила с собой другой обуви.
— Твои ботинки на прежнем месте, в чулане под лестницей.
Настал мой черед прослезиться. Мама и папа тоже по-своему верны нашему общему прошлому, сберегая всякие дурацкие мелочи.
В чулане пахнет старой кожей. Мои ботинки на крепкой подошве действительно лежат на прежнем месте и хранят форму моей ноги, словно я сняла их только вчера. Обуваясь, я едва не вышла из образа блистательной молодой женщины в разводе — с такой неподобающей моему имиджу нежностью я разглядываю ботинки. «Старенькие, разносившиеся, — благодарно думаю я, — вы мне не изменили. Не исчезли из моей жизни и не ушли к другой». Проживи я в браке с Франсуа лет сорок, я бы стала похожа на эти ботинки.
Родители уже натянули сапоги и ждут меня у входной двери. Я стою на одной ноге, собираясь надеть второй ботинок. Именно в этот момент раздается автомобильный сигнал. Папа вздрагивает.
— Что это? — восклицает мама. По испугу в ее глазах можно догадаться, что она знает ответ на свой вопрос.
Она торопливо выбегает на крыльцо; свекор, виновато оглянувшись, следует за ней. Я по-прежнему стою в темном чулане, и до меня доносятся радостные возгласы свекрови:
— Родные мои! Вот это сюрприз!
— Здравствуй, мама! Привет, отец! Мы проезжали мимо и решили нагрянуть. Угостите кофе?
Заслышав голос Франсуа, я покидаю свое укрытие: не хватало только, чтобы он подумал, будто я прячусь. Выхожу на порог и как раз успеваю застать трогательную сцену: мама нежно обнимает будущую невестку.
— Выглядите просто великолепно, мамочка, — сюсюкает Морган.
«Мамочка»? Меня вырвет, если я еще раз это услышу! Пытаюсь перехватить взгляд свекрови, но вместо этого встречаюсь глазами с Франсуа.
— Флоранс! Что ты здесь делаешь?
Это упрек, надо полагать. Физиономия Морган становится пурпурной, в тон лаку на ногтях. Она явно не намерена уступать ни пяди завоеванной территории:
— Идите в дом, мамочка, а то простудитесь.
Этот приторный голосок, это сладенькое «мамочка» — вот, значит, какими дешевыми уловками она заманила в свои сети моего мужа.
Франсуа все не может успокоиться:
— Ты тоже проезжала мимо?
— Да-да, именно так, — отвечает за меня свекор, избегая глядеть в мою сторону.
— Пойдемте, я сварю вам кофе, мои дорогие, — суетится свекровь, радушным жестом приглашая в дом. Ко мне, как я понимаю, это приглашение не относится.
Спускаюсь с крыльца в сопровождении Франсуа, ему даже в голову не приходит чмокнуть меня в щеку.
— Может, зайдешь на минутку? — спохватывается он, когда Морган и его мать скрываются в доме.
— То есть хлебни кофе и выметайся?..
— Не задерживай Флоранс, — вмешивается свекор. — Она заскочила буквально на секунду, чтобы забрать свои прогулочные ботинки.
— Зачем они тебе вдруг понадобились? — удивляется Франсуа.
Он не дурак и понимает, что это вранье, но ему очень хочется поверить. Я согласна ему помочь.
— Все перерыла, а потом вспомнила, что оставила их здесь. А сегодня случайно оказалась в этих местах и решила забрать. Надеюсь, ты не против?
— Нет, что ты! Мы купим Морган новые.
Свекор испаряется. Из дома доносится смех Морган и свекрови. Едва кивнув на прощанье, Франсуа тоже исчезает за дверью. Меня, как неприжившийся гладиолус, вышвыривают за калитку. Сажусь в машину, не сказав хозяевам ни «до свидания», ни «спасибо». На левой ноге у меня старый ботинок, на правой — туфля, в руках — туфля и второй ботинок. Поглядываю в зеркало — Анжанардьер медленно удаляется, и, как только он вовсе исчезает из виду, торможу на обочине. Меня и впрямь вырвало. Корчусь в спазмах до последнего кусочка овощного рагу и яблочного пирога, угощения искусницы-свекрови. Метким броском отправляю в овраг ботинки, загаженные потом чужих ног. Вот и полегчало. Чувствую себя отлично. Решительно жму на газ. Мне нужно спешить — навстречу новому счастью.
5. Садовые вредители
Все звали его Дружочек, и он возделывал свой сад. Каждое утро, на рассвете, он надевал деревянные башмаки и отправлялся проведать грядки. В тени высоких стен дома, где когда-то обитал местный священник, выкуривал сигарету без фильтра, а потом склонялся над растениями. Ни одно не оставалось без его внимания, без его заботы — в любое время года. Даже зимой.