Вы же, которые являетесь правителями, найдите название моему поступку. Если это моя заслуга, то оповестите всех о том, сколько я заслужил, если же вы считаете, что совершенное мною — преступление, то вы обязаны мне тем более, потому что вам не надо совершать теперь самим этого преступления. Неужели вы должны были пощадить ребенка, зная, что отец его убил наших детей и хотел, чтобы ваши жены кормили грудью щенят? Поистине
Так вот, без пролития вашей крови повержен тот, кто мог стать мстителем за отцовскую кровь, тот, кто мог бы причинить вам вред. Ну так идите, княженье примите без промедленья. Что будете вечно и счастливо вы им владеть. нет опасенья».
Сказав это, он показал при этом на тарелке детскую голову, которая черты живые еще хранила, но лишь не говорила. Князь ужаснулся, сердца дружинников затрепетали, поднялся ропот. Тогда князь от страшного дара взор отвращает и такую речь начинает:
Преступления твои уже все превосходят, за подобное люди должных кар не находят. А за проступок такой ведь придумать нельзя ни меры пристойной, ни казни достойной. Иль ты думаешь, я не посмел бы свершить все то, что ты сделал, когда б захотел? Мне можно было убить недруга. но не тебе своего господина. Содеянное тобой превышает то, что может быть названо проступком. Всякий, кто убил бы тебя или присудил бы к смерти, совершил бы двойное прегрешение, так как он был бы грешен в том, что убил тебя и в том, что ты убил господина и из - за этого двойного прегрешения он стал бы втройне грешен. Если ты надеялся получить вознаграждение за столь необычное преступление, то знай, что мы даруем тебе самую высокую милость, — право выбрать один из трех [видов] смерти: или ты бросишься вниз с высокой скалы, или сам повесишься на каком - либо дереве, или покончишь с преступной жизнью с помощью своего меча». На что преступник ответил со вздохом: «О, как плохо человеку, когда происходит не то, на. что он надеялся», и, отойдя в сторону, тотчас же повесился на высокой ольхе. Поэтому ольха эта, пока не упала, так как стояла у дороги, называлась ольхой Дуринка[162].
Так как описываемое произошло в древние времена, то мы предоставляем читателю судить о том, имело ли оно место или было вымышлено[163]. А теперь я очиню перо для повествования о том, что сохранилось в правдивых рассказах верных людей; перо мое, хотя и притупилось, однако оно будет добросовестно описывать то, что достойно памяти.
14
В лето от рождества Христова 894. Был крещен Борживой, первый князь святой христианской веры[164]. В том же году Святополк, как в просторечье его называют — король Моравии, исчез среди своего войска и больше нигде не показывался. Однако он поистине пришел в себя, когда понял, что поступил несправедливо, подняв оружие против своего господина и кума — императора Арнульфа, как бы забыв об оказанном ему тем благодеянии, ибо [Арнульф] покорил для него не только Чехию, но и другие области до реки Одры, и оттуда в сторону Венгрии, вплоть до реки Грон[165]. В раскаянии [Святополк] вскочил на коня и под покровом ночи, никем не узнанный, проехав через свой лагерь, бежал туда, где некогда три еремита[166] с его помощью построили церковь на склоне горы Зобер[167], среди большого и неприступного для людей леса. Прибыв сюда, [Святополк] в укрытом месте, в лесу, убил коня, а свой меч закопал в землю; с наступлением рассвета он явился к отшельникам, и те не узнали его, потому что он был пострижен и одет подобно еремитам. И в течение всего времени, пока Святополк жил здесь, он оставался неузнанным. Лишь почувствовав приближение смерти, [он] открыл монахам свое имя и вскоре умер[168]. Королевством короткое время владели его сыновья. Однако их правление было менее счастливым. Часть королевства была захвачена венграми, часть восточными тевтонцами, часть совершенно опустошили поляки[169].
162
Являясь идеологом феодального господствующего класса, Козьма проводит в данном предании мысль, что самое тяжкое преступление — убийство господина. Ср. F. Graus. Dejinv..., I, стр. 287.
163
Данное место «Хроники» имеет важное значение для определения исторической достоверности повествования хрониста, который проводит строгое различие между тем, что он знает из рассказов, и тем, что видел сам. Подробнее об этом см.: J. Emler. Cosmae chronicon Boemorum. — «Fontes rerum Bohemicarum», T. II. Praha, 1874, str. X; В. Вretholz. Указ. соч., стр. XIX; А. Кolаr. Указ. соч., стр. 73. Особенное значение этому придает З. Неедлы. (Z. Nejedly. Указ. соч., стр. 2 и сл.)
164
Указанная дата крещения Борживоя (894) неправильна. Ошибка становится очевидной из упоминания (К, I, 10) о лицах, при которых произошло это крещение (Мефодий умер в 885 г., Арнульф вступил на престол лишь в 887 г., а Святополк умер в 894 г.). Немецкие историки XIX в. (Е. Дюмлер, В. Ваттенбах и др.) вообще отрицали достоверность сообщений Козьмы Пражского о крещении Чехии и утверждали, что Чехия приняла христианство по римско-католическому обряду. Аргументированной критике мнение немецких историков подверг В. Регель (Указ. соч., ч. CCLXXI (далее: II), СПб., 1890, стр. 110).
167
Гора Зобер, очевидно, находилась на север от древнего града Нитры, на левом берегу реки Нитры. Название ее происходит от славянского слова «obr», что означало «укрепленный град».
168
О предании, связанном со смертью Святополка, см. В. Вrethоlz. Указ. соч., стр. 3, прим. 2.
169
В сообщениях о смерти Святополка и его преемников, а также о судьбе Великой Моравии Козьма, очевидно, основывался на «Хронике» Регинона. Первым это отметил В. Регель (см. Указ. соч., И, стр. 122).