В лето от рождества Христова 997. Часто упоминаемый нами князь Болеслав, видя, что Пражская церковь лишилась, своего пастыря, направил послов к императору Оттону III[243] с просьбой, чтобы тот дал Пражской церкви достойного пастыря; он просил сделать это, дабы паства, недавно обращенная в христианство, не вернулась к прежним ложным и неправедным обычаям. [Болеслав] извещал, что во всей Чехии в данное время нет духовного [лица], достойного стать епископом. Вскоре августейший император Оттон, очень рассудительный как в духовных, так и в светских делах, пошел навстречу их просьбе и стал весьма серьезно размышлять, кому из своих священников лучше всего поручить столь трудное дело. При королевском дворе находился в то время как раз капеллан по имени Тегдаг[244], человек честный, хорошего нрава, весьма образованный в области свободных искусств. Родом он был сакс, но славянский язык знал превосходно. Поскольку [сама] судьба указывала на него, то весь имперский совет и сам император с большой радостью избрали его первосвященником Пражской церкви и послали его к майнцскому архиепископу, поручая тому быстро посвятить [Тегдага] в епископы.
В лето рождества Христова 998, 7 июля Тегдаг был посвящен в епископы[245]. Духовенство Пражской церкви и народ приняли его с почетом и с радостью возвели на епископскую кафедру, что сбоку у алтаря св. Вита. Князь весьма благосклонно отнесся к этому, так как добрый пастырь нравился пастве и она приняла его радостно.
32
Сиятельнейший князь Болеслав правил княжеством после смерти своего отца в течение 32 лет[246]. Во всем, что касалось справедливости, католической веры и христианской религии, он был ревностным исполнителем. Никто не мог получить у пего духовную или светскую должность за деньги. Как свидетельствуют его деяния, Болеслав был самым победоносным из победителей в сражениях, самым снисходительным человеком по отношению к побежденным и выдающимся ревнителем мира. Самое большое богатство он усматривал в военном снаряжении, самой его большой страстью было оружие. Ибо твердую сталь и оружия треск больше любил он, чем золота блеск, ко всем достойным был он мил, людей никчемных не любил, снисходительно он относился к своим людям, для врагов же был грозным[247]. В жены себе этот славный князь взял Гемму[248]. Род Геммы превосходил остальные знатностью и, что более похвально, превосходил их благородством нравов. От Геммы [Болеслав] имел двух сыновей, выдающихся по способностям — Вацлава и Болеслава. Вацлав, однако, еще в детстве сменил тленную жизнь на вечную. А Болеслав после смерти отца вступил на княжеский престол, о чем будет рассказано дальше.
33
И случилось, что когда приблизились последние дни вышеупомянутого князя Болеслава и ему предстояло сменить земную жизнь на вечную, он призвал своего сына, остававшегося в живых и носившего такое же, как и он, имя. В присутствии супруги Геммы и большого числа знатных людей Болеслав, насколько это позволяли ему силы, обратился к своему дорогому сыну с такими словами, прерываемыми рыданиями: «Если бы мать могла наделить своего ребенка мудростью так же, как она кормит его своим молоком, над всем живым была бы власть людского рода и не царила бы природа. Однако господь предоставил некоторые свои дары таким людям, как Ной, Исаак, Товий и Матфей, благословил только тех, кого они благословили, и наделил упорством тех, кого они предопределили к хорошей жизни. Так и сейчас, сын мой: если бы не милость святого духа, то мало пользы было бы от мних хвастливых слов. Ибо говорит господь: «Я сделал себя князем, но ты не возгордись, а будь как один из них». Это значит: если ты считаешь, что ты превосходишь других, то помни, что ты так же смертей, не кичись славой своего положения, благодаря которому ты стоишь выше других в земной жизни, но помышляй о том, что ты возьмешь с собой в могилу; запечатлей в своем сердце этот завет бога и не пренебрегай этим напутствием своего отца. Посещай часто церкви, почитай господа, уважай его служителей, не живи только своим умом, а больше совещайся с людьми, если они могут судить о тех же делах. Стремись быть угодным многим, однако смотри, кому. Все делай с друзьями, но прежде всего для них. Суди справедливо, но не без милосердия. Не презирай вдовы и странника, стоящих у твоей двери.
245
Хронология Козьмы Пражского становится достоверной, начиная с 998 г. (с третьего пражского епископа — Тегдага). См. В. Регель. Указ. соч., I, стр. 243 и сл.
247
Характеристика Болеслава II в «Хронике» аналогична характеристике Людовика Немецкого у хрониста Регинона (под 876 г.). На основании этого И. Лозерт считал, что сообщение Козьмы Пражского — плод его фантазии, и полагал, что ни одно из качеств, приписываемых хронистом Болеславу, не соответствовало действительности. См. J. Loserth. Studien zu Cosmas von Prag. — «Archiv fuer oesterreichische Geschichte». Wien, LXI, 1880, S. 16. Наиболее аргументировавно Лозерту и его последователям возразил В. Регель (Указ. соч., II, стр. 137).
248
Лозерт (J. Lоsеrth. Указ. соч., стр. 20 и сл.) считал, что сообщение Козьмы о жене Болеслава II, Гемме, — вымысел. По его мнению, данное место «Хроники» заимствовано Козьмой из «Хроники» Регинона. по которому Гемма является женой Людовика Благочестивого. Однако Козьму нельзя обвинить в вымысле. Кроме данного места, он говорит о Гемме еще дважды (К, I, 33 и К, I, 39), указывая даже дату ее смерти. Регель обращает внимание на сообщение Титмара Мерзебургского (см. Thietmari chronicon. Ed. R. Holtzmann. Berlin, 1933. An. 1002) об изгнании Болеславом III Яромира и Ольдржиха из Чехии. Обстоятельства изгнания говорят за то, что супруга Болеслава II была немкой (в чем сомневался Лозерт), а само изгнание можно понимать как одно из проявлении недовольства засилием немцев. В этом — основное подтверждение правильности данных Козьмы о Гемме. Он почерпнул их, видимо, из каких-то не сохранившихся древних анналов. Очевидно, тождество имен супруг Болеслава II и Людовика Благочестивого на-велo Козьму на мысль о заимствовании формы сообщения из «Хроники» Регинона. См. В. Регель. Указ. соч., II, стр. 139 и сл. См. также V. Nоvоtnу. Указ. соч., стр. 660.