После того, как был исполнен погребальный обряд, Яромир взял племянника Бржетислава и повел его к княжескому престолу. И как всегда это делают при избрании князя, через ограду верхнего дворца народу бросили 10 тысяч или больше монет; это сделали для того, чтобы он не напирал на княжеский трон, а лучше собирал брошенные ему монеты. Когда князь воссел на престоле и воцарилось молчание, Яромир, взяв племянника за правую руку, сказал народу: «Вот ваш князь!» В ответ народ прокричал одобрительно трижды: «Krlsu», что означает «Kyrie eleison». Яромир вновь обратился к народу: «Подойдите сюда, — сказал он, — те, кто из рода Муницев! Подойдите те, что из рода Тептицев»[295]. И так он называл по именам тех, которые были ему известны как более сильные по оружию, более верные и храбрые во время военных действий, как более выдающиеся своим богатством. Убедившись в том, что все они здесь, [Яромир] сказал: «Так как судьба не дозволяет мне быть вашим князем, то мы ставим и утверждаем князем над вами Бржетислава и желаем, чтобы вы слушались его, как подобает слушаться князя, и чтобы оказывали ему должную верность, как надлежит делать в отношении своего государя. Тебе же, сын мой, я напоминаю и буду неоднократно об этом напоминать: людей этих почитай, как отцов, люби их, как братьев; при всех обстоятельствах имей их в качестве советчиков. Им вверь и управление города и народ: благодаря им Чешская страна стоит, стояла и будет стоять вечно. А тех, кто принадлежит к Вршовцам — беспутных сыновей нечестивых отцов, внутренних недругов нашего рода, внутренних врагов, — ты сторонись, как грязного колес;), и избегай общаться с ними, ибо они никогда не были нам верны. Меня, невинного человека, своего государя, они сначала связали и подвергли различным насмешкам, а потом своей врожденной хитростью и коварными советами они добились того, что брат лишил меня, брата своего, зрения. Всегда помни, сын мой, завет св. Адальберта, который, по причине совершенных [Вршовцами] жестокостей, своими святыми устами утверждал, что они трижды должны подвергнуться разорению, и подверг их проклятию в церкви. По воле бога Вршовцы уже дважды подвергались наказанию. Пусть подвергнутся в третий раз, об этом позаботится судьба». Слушая слова [Яромира], [Вршовцы] ожесточились в сердцах, скрежетали зубами, как львы. Несколько дней спустя, Коган, о котором мы упоминали выше[296], подослал [к Яромиру] своего слугу. И когда слепец в ночной час очищал желудок в отхожем месте, ему в спину нож слуга вонзил и все внутри его пронзил. Так князь Яромир, праведный муж, умер, как божий мученик, в лето от рождества Христова 1038, дня 4 ноября месяца.
До сих пор мы включали деяния древности в первую книгу. Но поскольку люди, по словам блаженного Иеронима[297], иначе повествуют о виденном ими самими, иначе о том, о чем лишь слышали и иначе о вымышленном ими, мы всегда лучше рассказываем о том, что нам лучше известно, поэтому мы теперь попытаемся, с божьей милостью и с помощью св. Адальберта, рассказать о том, что мы или сами видели, или достоверно установили со слов тех, кто сам видел [описываемое][298].
Завершена первая книга «Чешской хроники».
КНИГА 2
ПРЕДИСЛОВИЕ
Начинается предисловие [обращение] к Клименту, аббату Бржевновского монастыря[299]. Духовному отцу Бржевновского монастыря, Клименту, справедливо носящему свое имя, всегда преданному учению, Козьма, что недостойно должность декана занимает, общения с ангелами желает. Я размышлял много над тем, что мне лучше всего послать человеку, известному столь высокой святостью, человеку, которому золото и серебро представляются ничтожными, а нравятся только духовные ценности[300]. И решил, что будет лучше всего, если я последую твоему желанию. Ибо я узнал через твоего клирика Деокара[301], который по-дружески мне об этом тайно поведал, что ты с удовольствием увидел бы те строки, которые я в свое время написал для Гервазия. Будучи ободрен представившимся случаем и под влиянием уговоров милого друга, я хочу предложить твоему отеческому вниманию не только то, что ты желал, но также и вторую, пусть так назову, книгу моего повествования.
В ней я изложил, насколько мне довелось узнать о них, события со времен Бржетислава, сына князя Ольдржиха, до времен его тезки, сына короля Вратислава[302]. И хотя ты, почтенный отец, не перестаешь почерпать знания из святого писания и из глубоких источников философии, однако, [надеюсь], не откажешь
297
Блаженный Иероним — «отец церкви» (ок. 343-420). Слова взяты из его труда: Contra Rufinum, II, 25.
298
Козьма указывает, что в последующей, т. е. во второй, книге своей «Хроники» он предполагает рассказать о том, что видел сам или что слышал от непосредственных свидетелей (речь идет о периоде 1037-1092 гг.). Наконец, в III книге Козьма рассказывает о тех событиях, свидетелем которых был он сам, будучи уже в зрелом и преклонном возрасте (речь идет о времени с 1093 по 1125 г.). Таким образом, Козьма строго различает события, о которых ему рассказали, от событий, которые знал и видел сам.
299
Климент — аббат Бржевновской церкви (умер в 1127 г.). Бржевновская церковь — монастырь св. Войтеха под Прагой. Основание монастыря относится к 993 г., однако учредительная его грамота (993 г.) является фальсификатом XIII в. Она опубликована в издании Г. Фридриха (см. G. Friedrich. Указ. изд., т. I, стр. 347, № 375).
300
А. Коларж (А. Коlаr. Указ. соч., стр. 44) без достаточных оснований проводит непосредственную связь между данным местом «Хроники» и сочинениями Саллюстия. См. Sall., Cat. I, 4; Jug. 2, 2-3.
301
Известен Деокаp, аббат Градищенского монастыря близ г. Оломоуц, при котором были составлены градищенские анналы. Является ли клирик Деокар, упоминаемый Козьмой, указанным выше аббатом — остается невыясненным.