28
Все это стало первопричиной, искрой и началом раздора, который затем возник вследствие этих козней между двумя столпами. Ибо епископ Ян, которому было нанесено такое оскорбление, немедленно отправил своего посла к князю Вратиславу, обратившись к нему с такой жалобой:
«Если ты [действительно] справедливо судишь о том оскорблении, которое бесчеловечно нанес мне твой брат Гебхард, предприми такие шаги, чтобы все знали, что оскорбление нанесено не мне, а тебе. Ибо чем я провинился или чем я заслужил это унижение, я, который ничего не сделал, что тебе неугодно. Может я и недостоин [своего звания], но ведь епископом меня провозгласили по твоей милости! И вот я, которого палач до собственного изнеможения избил кнутом, предпочел бы лучше никогда не получать звания епископа. Решай, или отправь меня обратно, хотя и с запозданием, к моему аббату, или раздели со мной это терпеливо перенесенное оскорбление, и тогда отправь к апостольскому престолу или меня, или моего посла». Выслушав это, князь Вратислав пришел в сильное возбуждение и не мог сдержать слез от такого оборота дела. К епископу Яну был тотчас же отправлен отряд воинов, чтобы епископ мог без опасности для своей жизни прибыть для беседы с князем, ибо князь опасался, что брат его Яромир с помощью козней сживет [Яна] со света. Среди капелланов епископа Яна был священник немец, по имени Гаген, хороший знаток философии, воспитанный на красноречии Цицерона. Пригласив [Гагена] к себе и связав его различными обещаниями, князь доверительно изложил ему письменно, равно как и устно, многое о своем брате Гебхарде, об обиде, нанесенной епископу Яну, и о положении церкви с тем, чтобы все это тот доложил апостольскому двору. [Гаген], отправившись в путь и проходя через Регенсбург, по несчастному совпадению остановился у некоего горожанина Комбольда, который оказался рыцарем епископа Гебхарда и получал от него ежегодно жалованье в 30 гривен серебра. Когда после обеда, сидя за вином, хозяин, как принято, начал расспрашивать гостя, кто он, откуда и что за причина его путешествия, он, хитроумно выведывая, узнал, что гость едет послом с поручением против епископа Гебхарда. [Комбольд], решив воспрепятствовать доставке доноса против своего господина, послал на следующий день вслед за Гагеном злодеев, поручив им с помощью каких-нибудь трудностей изменить направление пути Гагена. Злодеи схватили его в дороге, отняли у него все имущество, отрезали нос и, приставив к его горлу меч, пригрозили ему смертью в случае, если он не вернется назад.
[Гаген] вернулся домой к своему господину в Моравию.
29
Великое негодование князя возросло еще больше, и снова было решено отправить посольство, но теперь уже [с большей предусмотрительностью] дав ему более надежную охрану в пути. Среди капелланов князя был некий священник Петр, сын Подива, имевший в качестве прихода церковь св. Юрия. Священник этот выделялся среди других образованностью и знанием обоих языков, немецкого и латинского. Его-то князь и направил с комитом Предой, сыном Быша, в Рим; [он снабдил] их немалой суммой денег, а также письмом, которое содержало описание прежних и последней обид, нанесенных Гебхардом как князю, так и Яну; князь поручил своим послам довести об этих обидах до сведения папы. А чтобы они могли безопаснее путешествовать, [князь] доверил их [защиту] пфальцграфу римского императора, Рапоту. [Он] обратился к нему с просьбой — обеспечить его послам сопровождение на пути в Рим и обратно, ибо пфальцграф обладал таким могуществом, что на протяжении веси дороги вплоть до Рима имел собственные деревни и поместья, а в крепостях — преданных ему воинов. От князя [Вратислава] он получал ежегодно 150 гривен серебра жалованья. Прибыв в сопровождении охраны [графа] в Рим, послы передали папе письма, подкрепив двумястами гривен. После того как писарь зачитал перед всеми [письма князя], папа спросил [послов], подтверждают ли они устно то, что содержится в письмах. Послы заявили, что было бы весьма несуразным, если бы они сообщили одно письменно, а другое — устно. Тогда тот, который на собрании являлся вторым после папы, посоветовавшись со всеми присутствующими, объявил, что подобное неповиновение с помощью апостольского распоряжения должно быть выкорчевано из церкви. Тотчас в Чехию были отправлены особый посол[385] и советник папы Григория[386], Рудольф, с тем, чтобы, если дела обстоят так, как об этом доложено верховному священнику, от имени папы исправить ошибки, уличить непослушных, обличить неверных, предать анафеме нерадивых; если же обнаружится что-либо, что выходит за пределы [возможного] исправления [на месте], то решение этого отложить и передать на высочайшее рассмотрение апостольского двора.
385
В подлиннике: «apocrisarius», что можно перевести как «посол». Термин заимствован из «Хроники» Регинона. См. D. Тrestik. Указ. соч., стр. 577.