Выбрать главу
О, советчик мой, Муза, о друг мой, теперь что же ты посоветуешь мне?

Ты, никогда не стареющая Муза, не перестаешь беспокоить меня, старика, юношескими делами, как будто не знаешь, что у меня, как и у каждого старика, ум работает по-детски, а дух одряхлел. О, если бы бог вернул мне, 80-летнему, прошедшие годы, — то время, когда ты, Муза, достаточно позабавилась со мной у магистра Франка в Лютихе, на ниве грамматики и диалектики![590] О, Муза! Благословенная и любезная к юношам, всегда стыдливая и никогда не стареющая, зачем же ты опять призываешь меня, старика? Зачем ты возбуждаешь мою отупевшую мысль? И долгие годы согнули уже мою спину, и морщинистая кожа уже обезобразила мое лицо, и грудь моя дышит уже тяжело, как у усталого коня, и голос осипший хрипит, как у гуся, и болезненная старость ослабила мою память. Поверь, что мне теперь куда приятнее мягкий хлеб и теплые булки, чем твои софизмы, которые мы с наслаждением вкушали из твоих нежных персей, нежась под твоей мягкой периной. О, Софистика, тьы наука бодливая и желанная для тех, кто любит силлогизмы! Мы уже тебя изведали достаточно, и нас, стариков, ты оставь уж в покое, а найди для себя юношей, подобных себе, — умом острых, в искусствах изощренных, таких, которые, недавно лишь отведав тонкие яства у большого стола госпожи Философии и воспользовавшись сполна сокровищами всех франков, возвращаются как новые философы.

Прославленная добродетель князя Собеслава требует именно таких писателей, которые бы смогли своим золотым стилем достойно удивления позолотить необыкновенные его деяния. Таким людям я, старик, смиренно вверяю все, что сам описал необдуманно, чтобы они это тщательно исправили. Но пусть мне будет позволено и этими людьми и теми, кто прочитает это,

Из многих деяний князей не всех лишь коснуться в письме.

А если кто-либо порицает меня, старика, и если сам он обладает умом, то пусть извлечет на свет сокровищницу своего знания и пусть этот неискусный мой текст возьмет себе за источник.

60

В царствие господа нашего, Иисуса Христа, всемогущего триединого бога, после того, как князь Владислав, как мы сказали выше, покинул этот мир 16 мая, на древний престол в княжестве был возведен, по праву наследия и с согласия всех чехов, брат его Собеслав; он был молод, но по уму наиболее зрелым из всех зрелых, был щедр, жителям любезен и любим народом обоего пола и всякого возраста.

О, ты, что над миром рассудком правишь во веки веков, Скажи, кто надеяться мог бы и верить посмел бы тому, Что мир, наконец, водворится без крови большой в этот год,

особенно потому, что господин Оттон, побуждаемый советами некоторых, поклялся не уходить из города Вышеграда раньше, чем он или потерпит поражение и лишится головы, или победит и достигнет высоты княжеского престола. Однако господь наш Иисус Христос, разрушающий и отвергающий советы князей, во имя заслуг святого мученика Вацлава по милосердию своему устроил так, как ваша милость хорошо уже знает из сказанного мною выше. Так пусть добрый князь уж не гневается и перестанет негодовать на своего брата Оттона, пусть он поверит, что всем управляет божий промысел и что ничего не может произойти без него. Ведь гнев, по свидетельству Соломона, удел глупых. Так пусть же у почтеннейшего князя не будет гнева, пусть гнев и негодование не запятнают добродетелей князя, пусть нетерпимость не осквернит хорошие его деяния. Да если кто и попытался бы, во имя прославления [князя], описать его добродетели одну за другой, то дневной свет померк бы и пишущему не хватило бы на чем писать прежде, чем он завершил бы свой труд. Мы, однако, поведаем вашей милости одну замечательную и достойную упоминания особенность [князя], благодаря которой его следует предпочесть почти всем остальным: столь могущественный князь никогда

Во вредном рассудку вине не омочил своих уст.

Поистине необычной добродетелью для столь могущественного человека является обуздание своих уст и пренебрежение не только видом пенящегося естественного напитка, но и самой его прелестью.

61

В том же году, 20 мая, в среду на святой троицыной неделе в некоторых лесистых местностях выпал большой снег; в последующие дни наступили большие морозы, причинившие большой вред всякого рода хлебам, особенно озимым, а также виноградникам и деревьям, и до такой степени, что во многих местах совершенно погибли сады и малые реки сковал лед. В субботу на той же неделе, 23 мая, умер император Генрих IV, и тем самым прекратился его императорский род; произошло это отчасти по причине бесплодия женщин [его рода], а отчасти потому, что всех мужчин королевского рода смерть постигла уже в раннем возрасте.

вернуться

590

Магистр Франк — выдающийся схоласт, один из преподавателей в школе г. Лютиха (Льежа), в которой учился Козьма Пражский. По отзывам современников, Франк выделялся знанием римской литературы, особенно произведений Вергилия, Стация, Теренция, Горация, Боеция. Пребывание Козьмы в Лютихе следует отнести ко второй половине XI в. Лютих того времени славился своими знаменитыми учителями. См. Предисловие к настоящему изданию, стр. 8.