Таким же образом мы обращаемся к угодникам Божиим, имеющим особую благодать от Господа исцелять те или иные недуги. Добавляем и молитвы заклинательные “для домов и скотов” из требника митрополита Петра Могилы.
И наконец, после этой предварительной подготовки мы проводим тот водосвятный молебен, что в требнике. Освящаем с мощами и копием. Даже ладан, который мы употребляем на молебне, обязательно хорошего качества: афонский, из Иерусалима. Тут нет мелочей, нельзя Божие дело совершать небрежно.
Вода, получаемая от таких молебнов, некоторое время хранится у нас в храме. С разных молебнов, которые совершаются часто, воду сливаем вместе и используем для заклинательных молебнов. Действие её необыкновенно! Больные приезжают за нашей водичкой издалека.
Опыт наш постепенно перенимают и другие священники, в том числе даже из весьма отдалённых епархий. Это радует. Люди исцеляются, получают облегчение в недугах и благодарны батюшкам, потрудившимся ради них.
ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
Прежде чем присесть на диван, я, как обычно, перекрестил его. Неожиданно нечистый дух, находившийся в сидящей в этой же комнате одержимой, сказал:
— Ишь ты! Не хочет на беса сесть!
— А что бы было? — удивился я.
— Увидел бы, что, — отвечал тот. — Полезли бы в голову худые мысли, желания...
Случилось, что к одной верующей, едва она возвратилась из храма, пришла в гости знакомая, одержимая злым духом. Хозяйка отворила дверь: “А! Заходи-заходи... А я вот только что со службы пришла; причастилась и сейчас читаю благодарственные молитвы”. Через некоторое время бес вспомнил этот случай: “Ну надо же! Ничего не держится за зубами! Все выбалтывают!”
Услаждение и покой тела без нужды есть грех. В подтверждение расскажу случай. Приходит однажды бесноватый и говорит:
— Душ нами придуман.
— Как вами? Это для очищения тела от грязи.
— Они делают это не ради нужды, а для услаждения. Так же и в ванне моются, и в бане парятся — всё для услаждения.
А когда болящего некоторое время спустя пригласили присесть на мягкую оттоманку, бес вскричал: “Какое роскошество!”
Навестив духовно болящую, я застал её за переписыванием одного из запрещённых Церковью религиозных романов, наподобие “Потерянного и возвращенного рая”. Когда я ей объяснил, что читать его грешно, бес её устами воскликнул: “Это я ей внушил!”
Праздник приближается...
— Скоро праздник Петра и Павла! — радовался бес.
— Что это ты радуешься праздникам Божиим? — спросил я его.
— А я на праздник в лес пойду, за грибами, за ягодами! Потом пойду на базар, продавать. Кто купит да не перекрестив съест, — вот я и войду в него, если Бог попустит!
К нам часто ездила одна одержимая, бес которой орал: “Что вы меня всё капустой травите? Колбасы хочу! Мяса хочу!” Каково же было наше удивление, когда незадолго до праздника Преображения, в то время, когда Церковь ещё не благословляет употреблять в пищу яблоки нового урожая, бес закричал: “Не хочу колбасы! Хочу яблок!”
Как-то бес устами болящей рассказывал, как некий священник исповедывал народ: “Ему только несколько слов сказали, а он уже епитрахилью накрывает. Вот здорово! Ни одного греха не даёт назвать! А бывает, что под епитрахиль и вдвоём-втроём сразу головы склоняют”.
В одной комнате на стенах было развешено множество фотографий старцев и подвижников благочестия. Когда в эту комнату вошла духовно болящая, то, увидев их, упала без сознания.
Одна верующая стала рассказывать мне в присутствии одержимой о том, что у неё околел старый кот:
— Ну и как? Плакала? — оживился бес.
— Нет! Радовалась и отдыхала, — с вызовом сказала женщина.
— Напрасно, — закручинился бес. — Надо бы поплакать по котику. 12
Не берусь за комментарий, а просто сообщаю факт. Ещё будучи мирянином, посетил я со своим другом, диаконом В., матушку Марию Старорусскую. Не припомню, первая или вторая это была поездка. Разговаривали мы с матушкой в её маленькой, освещённой только лампадами келье. Семидесятилетняя матушка была с детства слепой. Разговор проходил в полумраке на диванчике. Отец В. задавал старице вопросы относительно себя, я же, задумавшись, “переваривал” сказанное матушкой. И тут случилось это. В комнатке появилась кошка. Точнее, кто-то невидимый её приволок. Животное обезумело от ужаса. Кто-то протащил её в красный угол на коврик, где матушка обычно молилась, и, как тюбик, выжал! Животное сразу убежало, а на коврике осталась куча...
Что это — действие духов злобы, было понятно даже нам, малоопытным в духовной жизни людям.
Одно епархиальное управление устроило в кинотеатре просмотр православных фильмов. Бесы были довольны:
— Приятно нам, — радовались они, — что посетили наше жилище, обтёрли всю нашу грязь своими рясами.
Нравится им, когда церковное начальство устраивает банкеты. Одному священнику строгой жизни бесы говорили через болящую:
— Ты пошёл бы, посидел хоть только. Ты не пей и не ешь, только побудь — нам и то радость будет!
Хотя и крестятся, и молятся участники этих собраний, но врагу радость: своим присутствием в таких местах священнослужители как бы узаконивают их существование.
Рассматривая иконы святых, только что написанные художником, я сказал: “Вот, слава Богу! Будут теперь верующие молиться этим святым”. Тотчас бес отреагировал: “Если бы художники не брали бы за иконы дорого, а сколько дадут за труды, то все святые за них молились бы”.
В другой раз показываю одержимому фотографию иконы, а бес: “Мы смотрим, с какой иконы сфотографировано, особенно не любим фотографии с чудотворных и старых (т. е. намоленных — ред.) икон. Важно и кто делал снимок, и с благоговением ли...”
ПАЛОМНИЧЕСТВА
Радуйся, труды наши на пути спасения облегчающая. Радуйся, к тебе прибегающих скорая помощница. Радуйся, всем скорбящим благая утешительница.
Издревле на Руси православные обращались за помощью и заступничеством к угодникам Божиим, нашим ходатаям перед Господом. Любили и паломничества по святым местам. Часто давали обеты в молитвах, говоря: “Если сподобит Господь помощи, то посещу...” И отправлялись пешком в Саров, Киев, во Святую Землю... Теперь ходят редко, больше ездят. И поездки эти чаще развлекательно-познавательного характера, без молитвенного подвига, но пользу, конечно, и они приносят.