— Ну, раз ты наконец-то соизволил произнести моё имя… Ладно, так уж и быть.
Я расслабленно подошёл к нему и, протянув вперёд руку, ухватился за рукоять Божественного Солнечного Меча. Элемент света, что излучал этот клинок, причинял мне дискомфорт. Его сияние было воистину ослепительным. Я чувствовал тепло на своей ладони, но этот жар вовсе не был обжигающим.
В этот момент лицо Лесуса озарилось толикой надежды, и он неуверенно пробормотал:
— Солнце?
Когда же я в ответ взглянул на него и улыбнулся, он тоже выдавил натянутую улыбку. Однако, стоило его взору упасть на усеянную телами рыцарей землю, как его лицо вновь исказило выражение непередаваемой боли.
— Со-Солнце… тебе не стоит слишком сильно корить себя за произошедшее; во всём этом нет твоей вины. Вся вина лежит лишь на плечах того, кто породил эту ситуацию.
— Ты не прав, в этом есть и моя вина, — с улыбкой произнёс я. — Ведь это я отдал Роланду приказ их убить.
От этих моих слов Лесус аж оцепенел.
В этот самый момент я сделал шаг вперёд и вонзил Божественный Солнечный Меч ему в грудь. Клинок пронзил плоть насквозь так, что спереди осталась видна одна лишь рукоять. Тем не менее, даже после этого Лесус был всё ещё жив.
Он пошатнулся, но смог-таки устоять на ногах. С трудом подняв на меня взгляд, он улыбнулся горькой печальной улыбкой и произнёс:
— Гришиа… Нет, ты не Гришиа. Если бы ты был Гришией, ты бы не убил всех нас. Гришиа уже мёртв. Уже давно мёртв. А ты всего лишь… всего лишь…
Я… кто?
Лесус! Лесус, скажи же мне…
Кто я такой?
Кознь № 1: Запугивать детей, лишая их сна по ночам
— Солнце… Солнце?
Хоть мои глаза всё ещё и оставались закрытыми, это не помешало мне почувствовать большой сгусток элемента тьмы в форме человека рядом с собой… Это Роланд!
Осознав это, я тут же подскочил и, схватив его за плечи, принялся кричать что есть мочи:
— Зачем ты это сделал? Пусть я сам это и приказал, но совершить подобную… подобную вещь… Даже если это и был отданный лично мной приказ, ты абсолютно точно не должен был ему следовать!
Роланд же лишь молча стоял в шоке. Когда же я наконец-то перестал его трясти, он незамедлительно поинтересовался:
— Подобную вещь? Какую такую вещь?
— Я про убий…
Да я даже вслух произнести подобное не могу! Как я вообще мог отдать подобный приказ? Более того, я сделал это в настолько легкомысленной манере, будто бы это было абсолютно естественное решение с моей стороны! Это же попросту невозможно!
— Солнце, тебе что, кошмар приснился? — немного озадачено уточнил Роланд. — Стоя снаружи, я услышал, как ты стонешь, поэтому решил зайти и проверить, однако с тобой всё было в порядке. Ты просто спал, лёжа на прежнем месте.
Ночной кошмар? В этот раз настала уже моя очередь застыть в шоке. Затем я принялся осторожно расширять зону своего восприятия.
Прямо сейчас я находился в небольшой комнате. Предметов мебели здесь было совсем немного. Сам я в этот момент сидел на кровати, а рядом с ней стоял рабочий стол и стул. На поверхности стола лежали весьма существенные стопки документов. Входная же дверь в эту комнату была сделана не из дерева, а из металла, а на противоположной стене располагалось небольшое зарешётчатое окно.
Это тюремная камера. Верно! Кара же посадил меня под замок.
Так это действительно… действительно был лишь ночной кошмар?
— Солнце, с тобой всё в порядке? — встревожено поинтересовался Роланд.
Но этот сон был просто до жути реалистичным! Я даже помню те свои эмоции, когда отдал приказ убить… То самое чувство, когда ты решаешься кого-то убить просто потому, что находишь этот процесс занятным. Я был подобно ребёнку. Ребёнку, что не понимает разницы между плохим и хорошим и делает жуткие вещи просто потому, что считает их интересными и весёлыми, совершенно не заботясь при этом о чувствах окружающих!
А ещё это очень сильно напоминало то моё состояние в долине Тризер. Тогда, когда моё тело впитало в себя огромное количество элемента тьмы, я испытывал схожее чувство вседозволенности. Мной овладело желание делать всё, что только пожелаю, не заботясь ни о последствиях, ни о правилах, ни даже о морали… В тот раз я беззаботно отринул всё это. Единственное, что меня волновало, это собственное удовольствие… Это было так страшно.
— Знаешь, Солнце, я думаю, это был не более чем кошмар, — обеспокоенно заговорил Роланд. — Я всё это время сторожил дверь снаружи. Никто не заходил внутрь этой комнаты.
Так ли это? Вообще-то из этой тюремной камеры ведёт один потайной ход. Хоть никто и не входил сюда через парадный вход, это не значит, что сам я не покидал этих стен! Боюсь, что… Я ведь не мог натворить чего-нибудь во сне, правда?
Мне доводилось слышать прежде о таком явлении как лунатизм. В этом состоянии люди способны перемещаться и делать самые странные вещи, при этом на утро они ничегошеньки не будут об этом помнить… Дойдя в своих размышлениях до этой точки, я уже не мог усидеть спокойно.
— Я должен сам пойти и проверить их.
— Проверить кого? — удивлённо переспросил Роланд.
— Пламя, Листа, Льда и Кару.
К этому моменту я уже успел встать с кровати и схватить свой халат. Надев его, я тут же двинулся в сторону двери, однако Роланд метнулся вперёд и преградил мне дорогу.
— Кара сказал, что без его дозволения тебе запрещено выходить наружу!
— Я должен выйти!
— Нет! Кара сказал, что я не должен позволять тебе покидать камеру! — отчеканил Роланд даже более твёрдым голосом, чем прежде.
В этот момент меня охватила внезапная волна ярости, и я не смог сдержать рвущийся наружу рёв.
— Роланд Ад, заруби себе на носу раз и навсегда: я являюсь главой Священного Храма!
От неожиданности Роланд аж застыл на месте, но и я был удивлён своим всплеском эмоций не меньше.
Какими бы ни были обстоятельства, я не должен был кричать на Роланда. Ведь он всего лишь следует отданным ему приказам. К тому же он лишь недавно перенял роль Рыцаря Ада. Вполне естественно, что он ещё не был на той же волне, что и остальные.
Все члены Двенадцати Священных Рыцарей знают, что когда я действительно отдаю серьёзный приказ, даже Кара не посмеет мне перечить. Именно поэтому в подобных ситуациях они обычно молча выслушивают мои инструкции, после чего незамедлительно приступают к их выполнению. Однако самым занятным аспектом всего этого является то, что все Двенадцать Священных Рыцарей умеют каким-то образом чётко распознавать, когда я отдаю серьёзный приказ, а когда просто дурачусь. Я не раз задавался вопросом. И каким же образом им удаётся определить, когда я серьёзен, а когда нет? Если сумею разгадать эту тайну, то с того самого дня я смогу притворяться серьёзным…
— Ладно! — в конечном итоге выпалил Роланд с нахмуренным лицом и утвердительно кивнул. Однако стоило ему согласиться, как он тут же заявил ещё более бескомпромиссным тоном. — Но я буду тебя сопровождать, и в этот раз тебе запрещается нарочно от меня сбегать.
— Идёт! — тут же принял его условие я.
Чтобы не тревожить Роланда понапрасну, я просто схватил его за руку и, таща за собой, помчался по коридорам по направлению к комнатам Двенадцати Священных Рыцарей. Так уж получилось, что ближайшей ко мне была комната Пламени. Прибежав на нужное место, я наконец-то выпустил руку Роланда и легонько толкнул входную дверь в комнату Пламени.
Дверь не была заперта, так что под моим давлением с лёгкостью поддалась и отворилась. Стараясь не шуметь, я вошёл в комнату и остановился у изножья кровати, глядя на лежащего на ней человека.
Несмотря на то, что его кровать никак нельзя было назвать маленькой, Пламя лежал на самом её краю, свесив все четыре конечности вниз. Если подытожить, то лишь половина его тела лежала на простынях, в то время как вторая просто висела в воздухе. Он спит просто в ужасной позе!
Помнится тогда, в моём сне, Роланд едва ли не надвое разрубил тело Пламени ударом по предплечью… однако моё элементальное зрение подсказывало мне, что на плечах лежащего на поверхности кровати человека не было никаких ран; они были абсолютно целыми, без каких либо следов травм.
От осознания этого из моего рта тут же вырвался облегчённый вздох. Но уже в следующее мгновение былая тревога вновь завладела мной, и я, не сумев сдержаться, окликнул спящего:
— Пламя.
Лежащее тело тут же вздрогнуло в ответ, после чего Пламя резко подскочил, едва ли не выпрыгнув из кровати.
— Кто… Солнце?
Как только он узнал в своём незваном госте меня, Пламя тут же устремил на меня свой удивлённый взгляд. Несмотря на то, что его принудительно разбудили прямо посреди ночи, было вполне очевидно, что энергия в нём по прежнему била через край. Все его телодвижения были столь же преувеличенными, как и в течение дня. Даже глаза у него раскрылись настолько широко, что по размеру стали напоминать пару чайных чашек.