Паутинка закачалась в беззвучном воздухе и порвалась.
Сёма сел на траву и посмотрел на Саяну.
— Мне нужно к чаатасу.
Саяна остановилась на камнях.
— Зачем?
— Там еще осталось золото, мне папа рассказывал.
— Копенский чаатас затопили.
Сёма серьезно посмотрел на Саяну.
— Я знаю, я видел — там остались стелы.
Около деревни, совсем недалеко от бабушкиного дома, лежало маленькое озеро, истоптанное коровами. Вдали, за трассой, были сопки с редким лесом по северной стороне. В сторону вместе с тянущимися вдоль асфальта столбами к Абакану уходило большое кладбище, на котором бабушка уже наметила себе место.
Сёма отпросился поиграть с мальчишками, а сам пошел в сторону засохшего водостока, где ждала его Саяна. По дороге он остановился около одноэтажного здания, на потертой табличке которого Сёма прочитал: «Московский клуб». Удивившись, Сёма отправился дальше.
— Пошли, — дернула Сёму за руку Саяна и, взмахнув длинной юбкой, сбила цветочную пыльцу.
— А как село называется?
— Московское. А что?
Сёма дернул цветок пижмы. Не поломался. Тогда он рванул ее на себя, оторвал корень с листьями и понес солнечные бутоны дальше.
— Куда мы идем?
— В Долину Царей…
Сёма почему-то вспомнил тот осенний вечер, когда экспедиция из немецкого университета ускоренно возвращалась с раскопок в Хакасии к себе на родину. В Москве один ученый забежал к Сёминому отцу перед отлетом, и они заперлись на кухне. Мама ушла в другой конец квартиры пылесосить, а Сёма подкрался к кухонной двери и сел там на пол.
— Ты знаешь, за сколько немцы выкупили лог?
— За много…
— За 5 миллионов евро.
— Это сколько?
— Много… Отец вырос в этой деревне. Он тоже хотел поехать. Но его не пускали. А их пустили. Они копали несколько лет, хотели найти в нем царские богатства. И ничего не нашли.
— Собаку они нашли там и тряпки какие-то.
— Вещи тагарцев?
— Наверное, тагарцев. Светловолосых людей. Как ты.
— У меня мама светлая. Она с Алтая. А папа хакас. И они с папой не любят тывинцев.
— Тывинцы после армий монголов добили хакасских кыргызов…
— А до монголов алтайские тюрки разбили жужаней и создали первый тюркский каганат?
Саяна с интересом посмотрела на Сёму, который еле доходил по росту ей до груди, и медленно ответила:
— Там много каганатов было…
— Но ведь тот был самым большим! От Китайской Великой стены до Боспора и Средней Азии!
Саяна остановилась:
— Ты откуда это все знаешь?
— Мы сейчас как мои родители. Они так спорят во время праздников, когда все расходятся по домам. Мама моет посуду. Мы с папой раздаем стулья. Я раньше засыпал рано, а потом начал слушать.
Саяна улыбнулась, поправила волосы и протянула руку вперед.
— Видишь камни на этом холме? Это древние ворота в Долину.
Перед Сёмой стояло одиноко два высоких менгира. Узкими гранями они были обращены на восток и на запад, будто все еще выпуская души умерших князей в иной мир.
Вечером солнце садилось за гору, всегда золотое и необыкновенное.
Бабушка, в яркой широкой юбке, с тюрбаном на голове, вышла на улице к забору. Сёма сразу узнавал свой дом по ее красному платку. Каждый вечер она останавливалась около калитки дома и разговаривала с соседями. У всех бабушкиных приятельниц были круглые лица цвета палящего солнца. Тень быстро шевелилась в их морщинах, когда соседки тяжело передвигали свои старые и плотные тела, расходились по своим домам.
Обычно после этих вечерних переговоров бабушка садилась на лавочку, обнимала Сёму и начинала говорить:
— Ты знаешь, мир можно познать и не гоняясь на самолете по континентам. У нас была в роду бабка — шаманка, так она через свою печную трубу в доме, через дым от огня, через черные фигуры на закате, по теням от холмов и камням могла тебе рассказать все об этом мире.
— Когда я поеду домой? Уже скоро? — в тот вечер с тоской спросил Сёма.
— Когда в августе начнутся бури. Так ты и поймешь, что тебе надо домой.
И она копошилась коричневой большой рукой в Сёминых светлых волосах. Иногда проводила шершавыми пальцами по его глазам. Раскосые, они казались ей глазами ее сына.
— Бабушка, отпустишь меня с Саяной в Троицкое?
— Саяна — хорошая девушка… Что ты там забыл? Как доберешься? У нас нет лошади, нет велосипеда.