Иногда я завидовал старику управляющему. Работа его, конечно, не самая лучшая, но хотя бы стабильная. И дом свой есть, и дети… (Жена была, но это уже совсем другая история, именно из-за которой я резко упаду в ваших глазах.) Когда-нибудь и я обрету свою семью. Жилье обустрою. Может, заведу собаку. Хотя, лучше не заводить, а то волки сгрызут… Да. Я улыбнулся своим мыслям. Хорошо, когда есть куда возвращаться. Гейл отработает свой день, наслушается небылиц полупьяных мужиков и, с чувством выполненного долга, побредет домой, к дочерям и почерневшим от времени резным ставням… А я? Мне все также придется ночевать в банной пристройке старухи Макбет (уж не знаю, где я буду жить, когда ее не станет), летом обворовывать повозки зажиточных торговцев, а все остальное время искать то, что все люди называют «работой» – таскать кирпичи, следить за лошадьми в стойле и печь хлеб по выходным. Хотя далеко не все готовы нанимать меня: еще в детстве меня гоняли с рынка за то, что я крал еду с прилавков. Со временем, это все позабылось, но пожилые горожане все еще смотрят на меня искоса. Будто им известно, что значит изо дня в день наблюдать за своими голодающими братьями и сестрами. И хоть бы один купил простого хлеба! Так нет, лучше плевать в лицо и бить веником по тощему заду! Возможно, из-за голодного детства мне так нравилось работать в пекарне и видеть счастливые улыбку исхудалых от бедности лиц, которые смогли наскрести монет на небольшой крендель. А как же меня бесили лоснящиеся морды зажиточных торговцев, набиравших по десятку сдобных булочек и пирожков. Ничего удивительного, что они часто недосчитывались мелочи в своих широких карманах.
Мои невеселые мысли прервал топот конских копыт и скрип полозьев, разбавляемый тусклым звоном колокольчиков. Кого же это занесло в нашу глушь?
– Эй, посторонись! – басовито крикнул мне толстый возничий. – Не видишь, и так худо ехать!
Я резко отшатнулся, едва не сбитый фыркающими лошадьми.
– Вы бы еще в пургу, да на ослах приехали! – огрызнулся я и тут же поскользнулся, упав в глубокий сугроб.
Возничий прыснул хриплым смехом, резко хлестанув животных:
– Н-но! Чего встали?!
Весь мокрый и сердитый я начал выбираться из сугроба, раздосадовано смотря на мужика. Вдруг из саней выглянула девушка, лукаво смеясь и прикрывая рот пушистой варежкой. Я толком не успел рассмотреть ее лица, лишь цветастый платок, выбившуюся из него прядь пшеничных волос и веселые ямочки на красных от мороза щеках. Внутри что-то екнуло.
– Осторожней, там дальше наледь на дороге! – крикнула она звонким голосом и тут же удалилась под скрип полозьев и перезвон серебряных колокольчиков.
Будто завороженный я смотрел вслед, так и не поднявшись со снега. Какая-то странная, светлая радость сжала меня внутри, до боли стиснув замершее тело.
– Не весна же еще, что это на меня нашло… – пробормотал я, тряхнув головой.
Еле избавившись от снега, я продолжил свой путь. У меня никак не получалось убрать с лица дурацкую улыбку, отчего кулаки то и дело сжимались в бессильной злобе.
Пробираясь сквозь занесенную снегом дорогу, я то и дело оглядывался. Мне казалось, что за мной тихо-тихо звенят колокольчики.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов