Козявкина номер два подбежала и, переводя дыхание, застрочила, как пулемет:
- Такой ключик! Родничок! Вкуснющая, надо сказать, вода! Теперь мы заживем! Теперь ого-го!
- Сначала мы чокнемся! - сказала Козявкина номер один. - Но, кажется, я уже чокнулась!
- С кем? - спросила Великанова, та, что стояла поближе.
Если вам случалось в жаркий день после утомительного путешествия найти родничок, который из глубин земли выталкивает ледяную воду, то вы поймете состояние наших подруг. Козявкиной казалось, что она выпила целый мировой океан, так велика была ее жажда. Она никак не могла оторваться от родничка. Более вкусного она еще ничего не пила в своей жизни. Ниже по ручью стояла на четвереньках Великанова и громко втягивала литр за литром. Никакая сила не смогла бы сейчас оттащить ее от ручья.
- Деточка! Не лопни! - посочувствовала Козявкина, наконец-то утолившая жажду.
- Посмотри на себя! Пузо раздулось, как...
Иногда Великанова умела останавливаться во время.
- Узнаю настоящую Великанову, мастера говорить комплимента! - торжественно произнесла Козявкина.
Оглядев свиту из лже-Великановых и лже-Козявкиных, она спросила:
- Вы, как я понимаю, не нуждаетесь в воде и пище?
Они помотали головами.
- Знаешь, Великанова, у меня для тебя две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начнем? Выбор за тобой!
- По барабану! - отвечала Великанова. Когда человек счастлив, даже плохая новость ему не кажется уж такой плохой. А Великанова чувствовала себя сейчас самым счастливым человеком.
- То, что мы нашли воду, это хорошо. Значит, неделю мы протянем, то есть будем жить, даже если не найдем пищу.
- Неделя счастья! - воскликнула Великанова, широко раскинув руки.
Козявкина согласилась и продолжила:
- А затем мучительные предсмертные конвульсии, вызванные отсутствием белков и жиров. Мы будем кататься по земле, то есть по Сраму, в страшных муках. Не будем, однако, о грустном. Я вот что, Великанова, поняла. Не знаю, поймешь ли ты. Почему «Привет» улетел без нас? Ты еще не догадалась?
- Дураки потому что.
- Нет, Великанова! Не дураки! Вера Сергеевна всех пересчитала правильно. Мы тоже были среди тех, кого она пересчитала. Так что винить их не в чем.
- Что ты мелешь? - Великанова покрутила пальцем у виска и презрительно поморщилась.
- Это были не мы. А лже-мы. Наши копии. Понимаешь?
- Офигеть! - изумилась Великанова.
- Что это значит? Догадываешься?
- Что?
- А то, что «Привет» не вернется за нами. Вот так-то!
Какое-то время Великанова переваривала услышанное. И время это затянулось довольно долго.
- Давай отлупим их! - предложила она.
- Кулаками делу не поможешь, - вздохнула Козявкина. - Великанова! Мы, то есть земляне, ошибались, когда считали Срам необитаемым, что здесь никого нет. На самом деле он ой как обитаемый, но непривычным образом обитаемый. Его обитатели невидимы для нас до поры до времени. Они, как атомы. А чтобы они обрели плоть, им нужен кто-то, кто обладает плотью. У них запускается механизм копирования и они воплощаются.
- Это... Козявкина... того... Водки что ли обпилась?
Великанова на всякий случай отодвинулась.
- Когда мы вышли за пределы космодрома, они облепили нас, но мы даже не почувствовали этого и не могли почувствовать. А потом стали штамповать наши копии. Правильно я говорю, Лжевеликанова?
Козявкина повернулась к стоявшей неподалеку копии. Окружавшая их толпа согласно закивала головами.
- И что теперь? - спросила Великанова. - Что нам делать?
- Великанова! Ты читала когда-нибудь книжки? Например, про Робинзона Крузо?
Об этом можно было бы и не спрашивать.
- Чего не хватало!
- Так вот! Робинзон Крузо провел на необитаемом острове пятнадцать лет, пока его не забрал случайно проходивший мимо острова корабль. Вот такая веселая история! Боюсь, что нас ожидает такая же участь.
- Мамочки вы мои!
Великанова всплеснула руками. А может быть, Козявкина прикалывается?
- Больше я никогда не увижу милой моему сердцу Малиновки, не отлуплю пацанов, не залезу на чужой огород? - сыпала Великанова риторическими вопросами.
- Да! Именно такая участь ожидает тебя, к огорчению пацанов, которых ты не отлупишь.
- Это мы влипли, Козявкина!
Великанова поднесла ладошки к лицу.
- По самые уши!
Между тем жара, усталость и избыток поглощенной воды сделали свое благое дело. Наши подруги заснули. Как бы ни было тягостно их положение, но объятия Морфея были настолько крепки, что вырваться из них они смогли только ночью, хорошо выспавшись. Проснулась первой Великанова.
- Блин! Ни фигушечки! Где это мы? Козявкина! Темень-то какая!