- Вы посмотрите только! Где это видано, чтобы у Великановой отобрали конфетку! - кричала Великанова.
Она пыталась разжать кулачок Козявкиной, пыхтела и ругалась.
- В такой мелюзге и столько силы? - изумилась она и усилила напор.
Недаром говорится, сила солому ломит. Всё-таки явное превосходство было на стороне Великановой. Она отжала мизинец Козявкиной и ухватилась за следующий палец. Успех вызвал у Великановой новый прилив сил. Она уже не сомневалась в скорой победе. Да за конфетку она и Геракла бы поломола.
- Конфетка моя. Мне ее и нямнякать! - шипела Великанова.
Она разжала средний и указательны пальцы Козявкиной. Победа была близка!
- Вот она моя конфеточка! Вот она моя сладенькая! Сейчас я тебя ням-ням! Даже фантика не получишь от нее! Хотела тебе дать фантик понюхать и пожевать, а теперь не дам! Сама виновата!
И тут Великанова взревела, как раненный вепрь.
Она отпрянула назад и, схватив левой рукой правую, стала покачивать ее, как младенца, и дико выть. Если на Сраме были еще какие-то обитатели, то в эти минуты они должны были онеметь от ужаса и шерсть, если она у них имелась, должна была стать дыбом, как у кошки, которая, случайно прогуливаясь по двору, вдруг нос с носом сталкивается в огромным цепным псом, скалящим зубы и демонстрирующим свою крайнюю решимость.
- Ты мне откусила руку!
Это было некоторым преувеличением со стороны Великановой, даже при всем желании Козявкина не смогла бы этого сделать. Великановой все же досталось, как говорится, на орехи. Не все и не всегда решает сила. Козявкина, воспользовавшись благоприятным моментом, вскочила на ноги и отбежала на безопасное расстояние, остановилась, чтобы насладиться страданиями Великановой.
- Ох! И дура же ты, Великанова! Дурища стоеросовая! - победно кричала она. - Дурней любой дуры! Королева дур! Дуремар дуремаристый!
- Мою конфетку отдай! - рыдала Великанова, как безутешная вдова. - Ты враг номер один! Империя зла! Исчадие ада!
- Да пойми же ты, Великанова, что эта конфетка - наш единственный шанс выжить.
- Ага! Это моя конфетка! Ты сейчас еще съешь, у тебя начнется прилив сил. А я, голодная, окончательно ослабну. И когда я не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой, ты набросишься на меня, чтобы питаться моим аппетитным телом. Представляю, как ты будешь, урча и хрюкая, перемалывать мои красивые и стройные косточки. Ты еще хуже Попкова. Мне кажется, что он бы все равно не позволил себе этого.
- Не буду я есть твои косточки, Великанова! Бррр! Скоро у нас будут тонны конфет.
У нас будут тонны конфет, целые горы! Понимаешь, Великанова?
Но Великанова уже справилась с болью, она подскочила и метнулась вперед, как стрела, пущенная из лука. Если бы кто-нибудь увидел ее лицо в эту минуту, то до конца своих дней забыл о спокойном глубоком сне без кошмарных сновидений.
Козявкина была на волосок... да что там на волосок! ... на полволоска от гибели. А согласитесь, погибнуть в самом расцвете, не очень-то приятно. А самое обидное, что погибнет она не от рук злодея, а от самой лучшей подруги, от единственной подруги. Но смертельная опасность вызвала в миниатюрной Козявкиной такой прилив сил, она так рванула, что Великанова остолбенело воскликнула:
- Козявкина! Где ты?
Козявкиной не было нигде. Как сквозь землю провалилась.
- Может быть, она испарилась? - пробормотала Великанова. - Всё-таки выпить столько воды! И как она в нее только влезла! Тут вон солнце как стало припекать! А вода на солнце испаряется. Ты чего испарилась, Козявкина!
Всякое желание убивать Козявкину тоже испарилось. Она стала кричать.
- Какие мы догадливые! - услышала она знакомый голос сверху.
Уж не превратилась ли Козявкина в ангела.
- Хотя догадливость не является отличительной чертой моей заклятой подруги.
Великанова задрала голову. Перед ней возвышалась черная высокая скала, а на самом верху скалы егозилась маленькая точка, в которой, только хорошо присмотревшись, можно было разглядеть Козявкину. А если еще сильней напрячь зрение, то можно было бы увидеть крохотные ножки и ручки. И самодовольное личико, которое, однако, для Великановой в данный момент было самым симпатичным в мире, если, конечно, не иметь в виду свое.
- Козявкина! Как ты там оказалась? У тебя крылья выросли?
- Как я тут оказалась, не знаю. Но сейчас меня не это волнует,- пищала сверху Козявкина.
- Что тебя волнует?
- Как я отсюда буду спускаться, ума не приложу!
- Вот что, Козявкина! Конфетку бросай вниз! А уж потом мы будем решать, как тебя спустить на землю. Что-нибудь придумаем!