- Кто это?
- Я не знаю,- ответила она. - Я первый раз его вижу. Он мне показался таким грустным.
- И поэтому ты сидишь рядом с ним. Но он какой-то странный. Будь осторожна! Ты такая доверчивая.
- Я рядом с ним, потому что...
Но она не договорила. Дору поднял голову и посмотрел на ее друзей, долго и пристально. В его глазах было столько холода и ненависти, так что они поежились, как будто на них дохнуло студёным ветром.
- Я Дору,- сказал он.
- Ну, и что?
- Ничего.
Дору отвел взгляд, он смотрел в глубину парка. Казалось, об их существовании он уже позабыл.
- Ничего хорошего не вижу в вашей жизни. Вы бездарные растратчики золотых дней вашей юности, когда вы полны сил и можете изменить этот мир, - снова заговорил он, не глядя уже на них.
- Почему же растратчики? - возразил рыжеволосый юноша с круглым лицом. Он был веселым хорошим товарищем и очень ценил дружбу. И был уверен, что может найти подход к любому человеку. - Мы учимся, занимаемся наукой и радуемся жизни.
- Вы занимаетесь ерундой,- холодно сказал Дору. В его словах было столько брезгливости. - Надо заниматься жизнью. А жизнь - это есть воля, то есть когда я делаю то, что я хочу. Воля к господству, к власти, к подчинению слабых. Только тогда жизнь приобретает смысл. Равенство не было, нет и не должно быть. Сильный забирает у слабого то, что ему принадлежит по праву, и подчиняет его своей воле, заставляет выполнять свои желания.
- Бред! - усмехнулся кто-то.
- Да он сумасшедший,- сказал рыжий. И покрутил пальцем у виска. Но в глазах его поселился страх.
- Мне его жалко,- сказала прекрасная девушка. - Ему надо помочь. Разве вы не понимаете этого?
- И помогай! А мы пойдем!
И друзья ее пошли дальше. Вскоре к ним вернулось прежнее веселое и безмятежное настроение.
- Вы говорите ужасные вещи, милый Дору! - сказала девушка и постаралась заглянуть ему в глаза.
- Вы запомнили мое имя. Скоро его будут знать все обитатели планеты, - сказал Дору. На этот раз голос его звучал мягко.
- Вы страдаете манией величия. Кстати, меня зовут Эма.
Она протянула ему узкую ладошку. Он пожал ее, почувствовав мягкость и тепло. Ему захотелось сказать ей что-нибудь приятное.
- Благозвучное имя! Мне оно нравится. А что касается мании... Да! Это можно назвать манией. Мания - это идея в действии. А маньяк - это человек, который живет идеей и только идеей и ничем иным. Его ничего не интересует в этом мире, кроме его идеи. Забери у него идею и он умрет.
- Какой идеей живете вы?
- Мирового господства,- спокойно и даже равнодушно ответил он, как о чем-то обыденном. - Что же тут непонятного? Это одна-единственная идея, ради которой стоит жить или не жить. Вы, кажется, Эма, решили заняться моим перевоспитанием, вернуть меня в стадо, чтобы я был такой же, как все, ничем не выделялся, перестал мыслить, чувствовать и ощущать?
- Почему? Каждый имеет право на самобытность. Я не собираюсь вас лишать его. Что за фантазии!
Дору поднялся. Глаза его пылали гневом. Он сложил крестом руки на груди и долго смотрел на Эму.
- Оставьте свои слюнтяйские штучки! Меньше всего, в чем я нуждаюсь, так это в чьем-то одобрении. Только сильный имеет право. У остальных есть только обязанности, который им укажет сильный. А впрочем, это всего лишь одна обязанность - беспрекословно подчиняться сильному.
- Пожалуй, я пойду! - сказала Эма. Она была напугана.
- Никуда вы не пойдете!
Он схватил ее за руку.
- Вы пытаетесь силой удержать меня?
- Нет! Хотя почему нет? Сильный имеет право на насилие, иначе он не будет сильным. Или я не прав? Вы сами не хотите уходить. После встречи со мной вы уже не вернетесь к прежней жизни, такой пресной и скучной, в которой тысячи правил и ограничений. А я снимаю с вас все ограничения.
- Не кажется ли вам...
- Давай будем на ты! - предложил Дору. - К чему нам эти формальности? Мы же родственные души.
- Не кажется ли тебе, что ты слишком возомнил о себе? - спросила Эма, стараясь придать своему голосу строгость.
- Не возомнил! Я самый величайший из всех, что жили на этой планете. Разве ты не поняла этого?
- Вы посмотрите на него!
Между тем громкий разговор двух молодых людей, привлек зевак, которые остановились неподалеку от них. Слишком необычные слова слышали они. Зевак становилось всё больше, они обсуждали каждую услышанную фразу, как будто всё, что они слышали, задевало их за живое.
- Они странные вещи говорят.
- Глупости какие-то! - сказал седой старик в очках с тонкой оправой золотистого цвета.
- Не скажите! Его интересно слушать.
- Да-да! Он говорит о том, о чем мы порой думаем, но боимся сказать вслух, - проговорила высокая женщина с тонким длинным носом и маленьким ротиком. Настолько маленьким, что вряд ли она пользовалась столовыми ложками.