Великанова радостно запрыгала и захлопала в ладоши.
- Класс! Клёво как! Ништяк в натуре! Я балдею!
В переводе с великановского языка это означало высшую степень восхищения. Языком пушкинской эпохи она явно не владела.
Комната, которую им отвели, ей очень понравилась. И кровати большие. Но окон почему-то не было. Их заменяли огромные картины, которые производили впечатление открывшегося вроде заоконного пейзажа. Красиво, конечно, но нежизненно. И еще везде портреты Дору. Даже с потолка на вас смотрит Дору. Еще бы пол выложил его портретами, чтобы можно было попирать его ногами. Нет! Не догадались!
- Чокнуться можно! - сказала Козявкина. - И вот это будет у нас постоянно перед глазами!
Но Великанова отнеслась совершенно равнодушно к тому, что их комната была переполнена Дору.
- Да пусть этот придурок глядит на нас со всех сторон! Ты просто, Козявкина, не обращай внимания! Дурак он и на Сраме дурак! - проговорила Великанова, бухнувшись на кровать. - Посмотри, какие кровати! А еще и настольные игры! И бутылочки с водичкой! Я в таких отелях еще не кайфовала. А впрочем, я еще нигде за пределами Малиновки еще не была. А когда нас будут кормить? Ты не знаешь, Козявкина!
Великанова прикрыла глаза и представила стол, богато уставленный всякими вкусностями.
- Ты неисправима, Великанова! - рассмеялась Козявкина.
Впрочем, она тоже была довольна. Если их поселели в таких палатах, то вряд ли собираются сделать им что-нибудь плохое.
- Даже в минуты смертельной опасности ты будешь думать об еде. Завидую я таким людям. Они, как амебы, очень простые, одноклеточные животные, живущие всего лишь одним чувством.
- О чем еще думать? Не о тебе же! Много чести! - фыркнула Великанова.
Она обходила стол и хватала то одно, то другое и громко чвакала, закатывая от восторга глаза.
- Ты всё-таки мастерица говорить комплименты!
Козявкина поджала губки и отвернулась. Наблюдать за Великановой не доставляло ей удовольствия.
Они находились в плену, дальнейшая судьба была им неизвестна, но спали девчонки крепко и без сновидений. Впервые за долгое время они лежали на настоящих кроватях на чистом постельном белье. Напряжение и потрясение последних дней забылись, молодость брала свое, а о грустном и думать не хотелось. Если к ним так здесь относятся, значит, им не сделают ничего плохого. Когда их разбудили, они долго протирали глаза, чесались и зевали. И никак не могли понять, чего от них хотят. Лучше бы позволили им еще поспать, понежиться в постели.
А восхищаться было чем. Стерильной чистотой, людьми в белых халатах и набором слесарных инструментов, разложенных на нескольких столиках, накрытых белыми клеенками.
- Сейчас у нас будет урок технологии? - вежливо осведомилась Козявкина.
Но люди в белых халатах не обращали на них совершенно никакого внимания, занятые своим делом.
Вести диалог с ними не желали. На все их расспросы следовало молчание или бессмысленное пожимание плечами. Согласитесь, что ничего не может быть хуже, когда с тобой не желают общаться.
Нечто круглое, совершенно лысое с выпученными глазами развело губы широко в стороны, что вероятно должно было означать улыбку. Козявкиной он понравился больше всех и она решила, что он здесь самый главный во всей этой гоп-компании, поскольку самый старший.
- Это больница? - спросила Козявкина.
- Нет, девочки, это НИИ вашего имени, - ответил старший.
- В смысле? - воскликнула Великанова.
Им же было невдомек, что Великанова, если и слышала где-то такие слова, как «НИИ», то уж точно смысла их не знала.
- В смысле нам сейчас будут делать трепанацию черепа, - ответила за ученого Козявкина, потому что набор инструментов, которые перебирали ученые не оставлял у нее никакого сомнения.
- А зачем нам трепать череп? - удивилась Великанова. - Мало того, что у нас в Малиновке на каждом углу треплют мое честное девичье имя, так теперь еще мне и череп будут трепать. Достали, блин, даже на этом Сраме!
Что умела Великанова делать очень хорошо, так это надувать щеки, что выражало у нее крайнюю степень обиды.
- Ну, зачем уж так! - лысый дяденька улыбнулся. - Никто вовсе и не собирается при помощи зубила и молотка долбить ваши черепа. Фу! Какая гадость! И как вы могли только подумать такое!
Великанова прошипела:
- Как это долбить? Мы что долбежный материал! Только попробуйте! Вы еще не знаете, с кем связались!
Великанова приподнялась.
- Да я тебя сейчас так долбану, что тебя всей бригадой от стен полдня будут отскабливать!
Лысый заметно заволновался, что-то буркнул в сторону. И тут же возле него встали два молодых крепких человека. После чего он несколько успокоился. Всё-таки Великанова умела внушать страх.