- Давай песню сочиним! - предложила Козявкина.
- Давай! - кивнула Великанова. - Только я не умею.
Как будто Козявкина об этом не знала! Эх, Великанова! Не дооцениваешь ты свою подругу!
- Чего тут уметь? Тут и уметь нечего! Я уже сто тысяч песен сочинила! Раз - два и готово! Даже у тебя получится! - обнадежила ее Козявкина, хотя и была уверена в совершенно противоположном.
Великанова ухмыльнулась:
- Так я и поверила тебе! Ну, от силы три-четыре тысячи песен сочинила. А врать! Сто тысяч!
- Хватит болтовней заниматься!
Козявкина топнула ножкой.
- Значит, слушай сюда и мотай на ус! Ах, забыла, что у тебя усов нет. Кстати, с усами ты, Великанова, была бы неотразима! Я сочиняю первую строчку, ты вторую, потом опять я, потом ты. И так до конца песни!
- А как же ты тогда сочиняла одна? - удивилась Великанова. - Представляю, какая у тебя галиматья получалась! Давай сначала я первую, а ты вторую?
- Великанова! Тогда никакой песни не получится! Ты всё загубишь с самого начала. Я должна задать тему!
- А почему я не могу задать тему?
- Потому что у меня огромный опыт по сочинению песен. А ты начинающая песельница! У тебя нет ни опыта, ни музыкального слуха, ни поэтического таланта! Тебе до моего уровня еще ого-го сколько расти! Потому что расти можно не только в высоту, но и духовно. Ты себе представить не можешь, какая чушь получится, если ты начнешь первая. Это будет не песня, а не знаю что. Ты должна отдавать себе отчет в полной своей бездарности.
- Отдаю,- вздохнула Великанова. - Согласная я.
Козявкина задумалась на мгновение. А когда она задумывалась, то обязательно глядела в пол. Потом она вскинула голову и запела:
- Не плачь, девчонка!
Великановой хотелось зажать уши и убежать куда-нибудь подальше, чтобы не слышать этого голоса.
- А теперь ты давай, Великанова!
Великанова наклонила голову к плечу, подложила под щеку ладони, сложенные лодочкой и уставилась неподвижным взглядом в верхний угол комнаты, как будто там была записана песня. Затем она вздохнула, посмотрела на Козявкину, придала лицу умилительное выражение, как это делала ее бабушка, когда начинала петь эту песню, и затянула:
- Ой, цветет калина...
Козявкина удивленно посмотрела на нее. Она и подумать не могла, что у Великановой такой тонкий певческий голосок.
Великанова напугалась:
- Что-то не так?
- Мда! - задумчиво протянула Козявкина. - Ну, попробуем продолжить. Может, что-то и получится. Впрочем, иного я и не ожидала. Но продолжаем! «Пройдут дожди!»
Звонко отбарабанила Козявкина. Еще и ножками попритоптывала, изображая удары дождевых капель. А потом Козявкина, высоко задрав голову и размахивая ручками, протопала вдоль стен строевым шагом, как их учили на уроках физкультуры, когда они готовились к смотру строевой песни и строевой подготовки. Великанова подхватила:
- В поле у ручья.
- Солдат вернется, - гаркнула Козявкина и губами изобразила звук медной трубы, в которую дует военный музыкант.
- Парня молодого...
- Ты только жди...
- Полюбила я! - меланхолично протянула Великанова и ойкнула, как это всегда делала ее бабушка.
- Твой верный друг...
- На свою беду...
- Любовь на свете...
- Не могу открыться...
- Сильней разлук...
- Слов я не найду.
- Великанова!
Козявкина стояла посреди комнаты в генеральской позе.
- Ты хоть вникаешь в тематику песни, когда ее поешь?
- Кого? - удивилась Великанова.
- О чем я начала песню? О любви и верности. Парень в армии, а любимая девушка верно ждет его. А ты о чем поешь? О дереве, о парне, которого полюбила на свою беду. Да тут не беда, а верность и счастье! Вот скоро он отслужит и их сердца соединятся. Они с нетерпением ждут этого момента.
- Да это не я полюбила!
- А кто полюбил? Я что ли? Я жду своего парня из армии. Он скоро должен вернуться, как только отслужит.
- Я не знаю, кто его полюбил на свою беду.
- Ну, как можно петь о том, что не знаешь. Надо петь только о том, в чем твердо уверена.
- Бабушка моя так пела.
- Ах, вон оно что! Тогда так и надо петь «парня молодого полюбила моя бабушка. Парня полюбила моя бабушка на свою беду. Не может моя бабушка признаться, не может моя бабушка слов найти». Да! Великанова! Это у вас наследственное!
- Чего опять не так? - буркнула Великанова и надула щеки. Никогда этой Козявкиной не угодишь.
- Словарный запас ограниченный. Слов не можете найти. «Слов я не найду», - передразнила она Великанову и показала ей маленький красный язычок, промычав при этом. - Как с такими партнерами сочинить шедевр? Ну, почему мне всегда не везет. У Ильфа был Петров, у сапога пара, а у меня Великанова. Как будто нельзя было чего-нибудь получше!