— Вы здесь один?
— Да, сэр.
— Вы Кейтс?
— Леонард Кейтс, да.
— Офицер Медоуз. Придётся попросить вас показать какое-нибудь удостоверение личности очень быстро.
Полицейский вёл себя с почти сводящим с ума спокойствием, как будто его мало что волновало. На самом деле, учитывая, что он отвечал на звонок о человеке, напавшем на кого-то с топором, он казался необычайно расслабленным.
Ленни достал из бумажника права и отдал ему. Медоуз рассматривал их, казалось, целую вечность, а затем вернул обратно.
— Хорошо, мистер Кейтс, диспетчер сообщил, что вы подверглись нападению. Вы ранены? Вам нужна медицинская помощь?
— Нет, я в порядке, просто немного потрясён.
— Можете сказать мне, что случилось?
Стараясь точно рассказать, что произошло, Ленни объяснил, как Гас Говен напал на него. Медоуз слушал и время от времени что-то записывал в свой блокнот, но больше ничего не говорил, пока Ленни не закончил.
— Судя по вашему описанию, это определённо был Гас. У него проблемы. Бедный ублюдок уже поехал крышей, прежде чем нашёл тело мисс МакЭлрой, — он небрежно указал на место у подножия лестницы. — Но с тех пор он стал ещё хуже. Вскоре после этого он сбежал и засел в маленьком домике, принадлежащем его семье, далеко в лесу. Не уверен, почему он был здесь.
— Послушайте, мне жаль, что у этого человека проблемы с психикой, но он пытался меня убить.
— Человек, который так хорошо обращается с топором, как Гас, если бы он действительно хотел убить вас, у нас бы не было этого разговора прямо сейчас. Он, наверное, сам испугался, — Медоуз сделал шаг к лестнице, посмотрел на второй этаж. — Судя по всему, вы всё равно взяли над ним верх.
— Вряд ли дело в этом. Я защищался.
— Я знаю Гаса много лет. Он безвреден.
— Безвреден? Этот человек напал на меня с чёртовым топором!
— Успокойтесь, мистер Кейтс. Нет причин повышать голос сейчас, не так ли?
— Извините, не каждый день кто-то пытается меня убить. Я немного напряжён.
— Думаю, что жив в Нью-Йорке, вы должны привыкнуть к таким вещам.
— Я живу там много лет, и меня даже ни разу не ограбили, — Ленни расхаживал взад и вперёд перед столом. — Это гораздо более безопасный город, чем думают люди.
— Дело в том, что никто не пострадал, поэтому мы можем просто списать это на недоразумение и быть благодарными, что все живы.
Его терпение уже кончилось, Ленни кивнул.
— Хорошо. Как скажете.
— Я пойду в хижину Гаса и поговорю с ним, дам ему знать, чтобы он держался подальше от этого места и больше вас не беспокоил, — полицейский взглянул на стол, заметил бутылку виски, почти пустой стакан и пару пустых пивных банок. — Вы сегодня пили, мистер Кейтс?
— Я выпил, да, и пару банок пива за обедом, а что?
— Это было до или после инцидента с Гасом?
— Пиво было до, виски — после. Есть ли в этом какой-то смысл?
Медоуз рассеянно почесал голову через кепку.
— Я думаю, мы можем согласиться с тем, что алкоголь имеет тенденцию ухудшать мышление.
— Моё мышление в порядке, спасибо.
Он обдумал это, а затем подошёл ближе к месту, где умерла Шина, положив руки на ремень.
— Знаете, я не появлялся здесь с того дня.
— Вы знали Шину?
— Нет, но я дежурил в тот день, когда Гас нашёл тело, — Медоуз продолжал чесать затылок, теперь сильнее, как будто он не мог полностью подавить зуд. Он снова посмотрел на лестницу. — Ужасная вещь.
— Гас продолжал настаивать на том, что кто-то убил её.
— Она упала, это был несчастный случай. Дело закрыто, — он маниакально почесал затылок. — Теперь, если нет ничего другого, я должен вернуться в патрульную машину.
Ленни пожалел, что вообще вызвал полицию. Медоуз был достаточно раздражающим, но что, чёрт возьми, было это за непрерывное чесание? У него были вши? Ленни подошёл к двери в надежде, что офицер поймёт намёк и последует за ним.
— Я ценю ваше время.
Когда Медоуз ещё раз тщательно почесал голову, его кепка слетела, выскользнула и упала на пол.
Ленни попытался поймать её, но в это время что-то пронеслось по густым волосам Медоуза, двигаясь прямо под их поверхностью от макушки к затылку.
Медоуз лихорадочно схватил кепку с пола и нахлобучил её себе на голову, сверкая тревожной улыбкой, которую пытался выдать за смущение.
Но глаза раскрыли его. Это не было смущением. Это был страх.
— Доброго вечера, офицер, — сказал Ленни, отчаянно пытаясь говорить ровным голосом. — Ещё раз спасибо, что заглянули.
Медоуз официально кивнул, вышел наружу и вернулся к своей машине.