Мужчина с бритой головой смотрит на него.
— Отвали.
— Мы уходим, — говорит он. — Шина, пошли. Сейчас.
Она на мгновение задерживает его взгляд, затем с трудом поднимается на ноги.
— Хорошо.
Трое мужчин быстро встают на ноги.
— Она никуда не пойдёт, — говорит пузатый, беря Шину за руку и притягивая к себе. — Мы только начинаем.
— Хочешь уйти, — говорит Ленни мужчина со шрамом, — тогда иди.
Мужчина с бритой головой на несколько дюймов подходит ближе.
— Пока ты ещё можешь.
— Если я пойду, она пойдёт со мной, — говорит им Ленни, предлагая ей свою свободную руку. — Шина, давай.
Двое мужчин ведут Шину обратно к огню. Она не возражает, но по выражению её лица Ленни видит, что что-то изменилось. Она хочет уйти. Лидер сокращает расстояние между собой и Ленни, стоя так близко, что тот чувствует запах прогорклого дыхания мужчины.
— Послушай, — говорит он. — Мы выпьем ещё пива, выкурим ещё дури, а потом натянем дырку этой твоей похотливой маленькой сучки.
— Если мы уйдём отсюда прямо сейчас, это будет конец. Если нет, то вы говорите о похищении и изнасиловании.
— Мы никого не насилуем. Она этого хочет, и мы ей это дадим.
— Мы уходим. Прямо сейчас.
— Или что?
— Я остановлю это.
— Как ты собираешься это сделать, засранец? Ты собираешься убить нас всех троих?
— Нет, — выражение лица Ленни остаётся даже хладнокровным. — Только тебя.
Лёжа на кровати в полубессознательном состоянии, Ленни попытался приподняться, но ему удалось лишь слегка пошевелить пальцами. Существо, похожее на Шину, либо исчезло, либо ускользнуло за пределы его поля зрения. Остальные собрались у окон на дальней стене. Одно окно было открыто, шторы отодвинуты и убраны, открывая длинную верёвку, протянутую снаружи. Они методично тянули её, пока на полу не лежало свёрнутыми кольцами несколько футов, а затем, захватив с собой верёвку, повернулись к нему и подошли к кровати.
«Флагшток, — подумал Ленни, — это верёвка от флагштока».
Хотя дождь прекратился, верёвка всё ещё была влажной. Когда они закрепили её вокруг его шеи и туго натянули, он понял, что они намереваются повесить его на ней.
Он снова попытался драться, но шевельнулся и почувствовал, будто вырывается из бездонного сна. Его глаза нашли зеркало и символы, нарисованные на нём его кровью. Отражение за ними всё ещё было его собственным, но он едва мог разглядеть его, не поднимая головы, а когда это сделал, то увидел, что оно искажено, вытянуто и размыто.
— Стойте, — выдохнул он, когда его усадили.
Двое схватили его за лодыжки и качали ногами, пока ступни не коснулись пола. У него закружилась голова, и казалось, что он падает, но его удержали и подняли на ноги.
Пение возобновилось, когда его повели к открытому окну.
Голова его откинулась назад и набок, словно бескостная.
Обрамлённый дверным проёмом силуэт Шины наблюдал за ним из тени за спальней.
В зеркале между ними что-то шевельнулось.
Что-то кроме его отражения.
— Слушай очень внимательно, — байкер чешет бороду. — Я предлагаю это только один раз. Ты можешь подыграть, а можешь превратить эту ночь в худшую ночь в своей жизни. В любом случае, не сердись на меня, но если ты продолжишь трахаться со мной, я тебя покалечу.
Ленни не сомневается, что этот человек мог сделать именно это. Он выдерживает взгляд, старается не вздрогнуть, но этой нерешительностью выдаёт себя, и байкер видит в нём слабость, уязвимость страха. Он уверен, что сможет победить этого человека один на один или, по крайней мере, сделать хороший выпад, но готов ли он столкнуться с тем, что произойдёт, если он сразится? В лучшем случае он знает, что эти люди изобьют его, из-за чего он окажется в больнице; в худшем случае он может получить необратимые повреждения или, возможно, даже умереть. Остальная часть его жизни исчезнет.
Он презирает её именно тогда, но не так сильно, как презирает себя.
— Будь умнее, — говорит ему мужчина.
Остальные мужчины, взяв с собой Шину, возвращаются со своей позиции у костра и встают позади своего друга. Пламя омывает их, и Ленни смотрит на неё, стоящую там, завёрнутую в одеяло, с остекленевшими глазами.
В этот момент она знает, что он не спасёт её.
Она исчезает в их объятиях без крика или даже хныканья, исчезает только со взглядом, который Ленни никогда не забудет, и оглушающей тишиной, которую он всегда будет слышать, оплакивая жизнь, которую ни один из них никогда не узнает.
Его рука выпускает банку пива. Она безобидно падает на песок.