– Артиллерийский бой приведет эскадру к гибели. Это так, но в то же время, как ты мне сказал, бой 8 декабря произошел в ясную погоду. Британская эскадра стояла на бункеровке, принимая уголь. А это означает, что потребуется несколько часов, чтобы поднять пары и выйти из гавани. Что ж, очень удобный момент для атаки! Вплоть до их выхода на внешний рейд.
– Вы правы, майн герр, но там будет еще три броненосных крейсера и один легкий. «Шарнхорсту» и «Гнейзенау» надо сражаться ни с линейными, а именно с броненосными крейсерами, там команды состоят из резервистов. А «гончих» нужно увести за броненосцем, думаю, они его не догонит. Прошу простить, майн герр, что прервал ваши размышления!
– Ничего страшного, Ганс! Ты сам назвал свой козырь – скорость твоего броненосца! Британцы не знают о такой резвости, потому бросятся за тобой в погоню. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Так точно, герр адмирал! А ведь на рассвете можно внезапно обстрелять Порт-Стенли, используя большую дальность стрельбы из моих орудий. Это хорошо разозлит англичан и с полупустыми угольными ямами они ринутся в погоню! Не могут не сделать этого! Один их линейный крейсер, при удаче, будет выведен из игры, второй уведу за собою куда подальше?! Я вас правильно понял, майн герр?!
– Ты все правильно понял, и тебе предстоит с начальником штаба проработать детали плана, отшлифовать их. Надо хорошо продумать, что мы будем делать. Учти – на море много случайностей! «Канопус» и «Глазго» сейчас не на Фолклендских островах, а это может заставить англичан поторопиться и могут прибыть раньше. Да мало ли что может случиться?! Так что нужно все обдумать заблаговременно, сражение может начаться спонтанно. Ладно, над этим подумать у нас будет время, сейчас нужно решать другую проблему. Сегодня я объявлю о присоединении к эскадре твоего отряда, добровольно прибывшего на войну из САСШ. Твоя команда, как я понимаю, подготовлена именно к такому повороту событий?! Своим приказом я временно приму вас на службу в кайзерлихмарине с оставлением тех званий, которые вы якобы имели в американском флоте. Но тут есть еще одно обстоятельство, оно очень болезненное для самолюбия, прошу понять меня правильно, Ганс. Пусть твои моряки снимут Железные Кресты, это может вызвать ненужные сейчас пересуды среди экипажей эскадры. Пока с ними видели только тебя, я найду, что сказать в случае появившихся вопросов. Но когда очень много кавалеров боевой награды, то…
– Я понял ваше беспокойство, майн герр! И моя команда поймет, обещаю вам это.
– Герр контр-адмирал! Даю вам слово – я сделаю все возможное и невозможное, но заслуженные вами награды будут вручены! И вашему кораблю, как «Эмдену», и команде. Думаю, кайзер Вильгельм утвердит мое представление, я найду в нем необходимые слова. О том кто вы есть на самом деле, будут знать лишь командиры крейсеров и начальник штаба. И мои сыновья, конечно.
– Вы совершенно правы, майн герр. Чем меньше здесь людей имеют представление о нашем прошлом, тем лучше обеспечится секретность. Тогда мы дольше сохраним преимущество.
– Завтра церемония подъема флага кайзерлихмарине на вашем броненосце, герр контр-адмирал. Готовьтесь к адмиральскому смотру! А мне необходимо посидеть над твоими книгами, думаю, я найду ответы на многие вопросы, что меня тревожат!
Командующий Крейсерской Эскадрой
вице-адмирал рейхсграф фон Шпее
– Моряки смотрели на меня как на легенду, Ганс. Не ожидал столь восторженного приема экипажа – ты их отлично выучил, раз они смогли нанести англичанам столь серьезные потери, и здесь, и там, раньше. Твой корабль гораздо сильнее, чем рассчитывал даже в смелых мечтаниях. Разница просто поразительная, – задумчиво произнес вице-адмирал фон Шпее, устраиваясь в удобном кресле. – Только одно плохо, граф – твой броненосец совершенно не годится на роль флагманского корабля.
– Это океанский рейдер, майн герр, для действий в одиночку. А потому не было нужды выделять нужные для штаба помещения. Хотя средства связи у меня на порядок лучше, чем на любом корабле этого времени. Я могу с любой точки океана связаться с Берлином, но даже тамошняя, очень мощная по этим временам радиостанция не сможет отправить сюда радиограмму. Кроме того, у нас имеется даже радар – это радиолокационная станция, способная обнаруживать корабли противника с 16 миль, правда исключительно с носовых курсовых углов. Крайне необходима в ночном бою. Однако капризна, от сотрясений постоянно ломается, не то, что от взрывов, от стрельбы собственным главным калибром.
Лангсдорф расположился напротив командующего точно в таком же кресле и, с разрешения адмирала, дымил неизменной сигарой, окутанный сизым дымом. Адмиралы пили традиционный кофе с коньяком – экипаж «карманного линкора» хорошо обеспечил себя подобной роскошью во время долгого прежнегорейдерства.
– Ганс, я размышлял всю ночь, читая данные тобой книги. И могу сказать пока одно – в той ситуации, что была, шансов прорваться мимо Фолклендов у нас практически не имелось. Моя ошибка лишь в том, что отправил на разведку в Порт-Стенли «Гнейзенау» с легким крейсером. Некоторые моряки упрекают меня в том, что нужно было придержать броненосный крейсер, пожертвовать легким. Но можно ли было предполагать наличие дредноутов в той ситуации?! Старый броненосец и быстроходный крейсер, остатки разбитого при Коронеле отряда противника. Может быть, еще один или два крейсера из отряда Стоддарта – я изучил схемы облавы на мою эскадру. И это все, что британцы могли противопоставить – так я считал еще с прошлого утра, до вашего появления. Так оно и есть, – Шпее тяжело вздохнул, и отпил горячего кофе из фарфоровой чашечки, что напомнила о родном доме в Берлине, что стараниями Маргарет долгие годы был уютной пристанью. Ведь настоящий дом для моряка, это его корабль.
– Адмиралтейство оказалось более решительным в своих действиях, а Первый Лорд довольно энергичным руководителем, хотя он и не моряк. Поэтического дара не лишен – мы для него «срезанный цветок, обреченный на смерть». Так что пожертвуй одним лишь «Лейпцигом», вроде пешки в шахматном гамбите, и обогни острова с востока, не изменилось бы ничего. Итог один – во время бункеровки у побережья Аргентины мои корабли были бы обнаружены и уничтожены «гончими». Слишком много у британцев для разведки кораблей имеется под рукою – три броненосных и два быстроходных турбинных крейсера, плюс пара вспомогательных из вооруженных лайнеров. Шансов не было ни малейших, хотя потери среди команд оказались гораздо меньшими – удалось бы выброситься на берег или интернироваться. Хотя нет – судя по истории с «Дрезденом», британцы потопили бы нас в их территориальных водах, они всегда отличаются решимостью и полным пренебрежением к заключенным ими же самими международным соглашениям.
– Вы правы, экселенц!
Адмирал посмотрел на Лангсдорфа – тот внимательно его слушал, хотя курить сигару не перестал. Было видно, что тот сам напряженно размышляет над сказанным. Тяжело вздохнув, Шпее заговорил снова, сцепив пальцы на коленке, немного наклонившись вперед:
– Шансов у нас немного даже сейчас, адмирал, пусть мы и усилились твоими кораблями. В рейх не вернуться – «гончие» догонят при любом варианте, который бы мы не выбрали. Повторяю – при любом! Мои крейсера у тебя как гиря с цепью на ноге – убежать невозможно, а в бою сильно затруднит любой маневр. Как тут драться с превосходящим по силе противником?! Ты же сам прекрасно знаешь, что скорость эскадры определяется самым тихоходным кораблем, в ее состав входящим. Нам вместе не уйти, не прорваться в Германию. Мистер Черчилль полностью прав в своем высказывании, назвав мою эскадру «срезанным цветком». Раз так… Что же – если правильные решения неизбежно ведут к поражению, то будем искать нетривиальные варианты. Как ты посмотришь на то, чтобы полностью занять Фолкленды? В прошлый раз тебе удалось сделать эту штуку!
Командующий с улыбкой посмотрел на Лангсдорфа – тот явно опешил от такого предложения, что попахивало немыслимой для немца авантюрой. И спокойным тоном стал говорить дальше.
– Раз я не могу прорваться в рейх, то следует притянуть к себе как можно больше кораблей противника, и, желательно на очень продолжительный срок. Каким образом? Захватить Фолкленды! Такое англичане пережить будут не в состоянии и предпримут все, чтобы вернуть острова обратно. Моя эскадра станет для них постоянной угрозой. Помнишь постулат у Мэхена – «флот существующий»?