Командор напряженно думал – нет, он все сделал правильно. Предугадал, что броненосец пойдет в эстуарий Ла-Платы, чтобы в здешних водах собрать богатый «урожай» транспортов союзников. Навязал рейдеру бой, взяв того в «два борта» в крепкие клещи, сознательно разделив отряд и позволив тяжелому крейсеру действовать самостоятельно. Артиллерийская стрельба легких крейсеров была централизованной, ее вел «Аякс», передавая данные на «Ахиллес». Стрельбе с «Эксетера» этому не мешала – слишком различны были всплески от снарядов в 203 мм и вдвое более легких шестидюймовых. Да к тому же она корректировалась самолетом. Впрочем, здесь не обошлось без накладок, той самой ложки дегтя в пресловутой бочке меда. Экипаж корабельного «фейри» корректировку проводил не на той волне, давая данные относительно «Ахиллеса», но огонь то велся старшим артиллерийским офицером с борта «Аякса». Пока разобрались в столь очевидных промахах, несколько сотен снарядов в буквальном смысле впустую выбросили в море. Хоть вызывай рыболовецкие траулеры, да собирай глушенную взрывами рыбу с поверхности удивительно тихого и лазурного океана.
Все было на стороне британцев – превосходящая скорость, корректировка, умелое маневрирование, а совокупный тоннаж кораблей вдвое превышал водоизмещение «Шпее». Последнее позволяло крейсерам вести бой даже после повреждения одного из них – все же чтобы утопить даже легкий крейсер требуется всадить в него много «кирпичей». А разве будут на такое смотреть спокойно другие его товарищи, нет, они постараются вцепиться мертвой хваткой орудийными клыками в «тонкую шкуру» броненосца. Все же три против одного есть трое против одного, пусть даже более сильного. А потому шансы на победу были намного более весомыми, чем у противника.
Более чем вдвое!
Но что-то пошло не так, как Харвуд рассчитывал – «Эксетер» слишком быстро нахватался крупнокалиберных снарядов и потерял боеспособность. И теперь не он будет прикрывать более легких собратьев, а те пойдут спасать своего несчастливого товарища, которого готовиться растерзать серьезный хищник. Как это до боли напоминает знаменитую псовую охоту на волка, когда легконогие гончие быстро догоняют и безжалостно терзают серого разбойника, дружно нападая на того. И тот, отбиваясь от атаки, с одной стороны, получает болезненные укусы с боков и сзади!
Сейчас Харвуд жаждал схватки, видя, как прямо на глазах сокращается расстояние до рейдера, и тот вырастает в размерах. Что ж – пора бросать карты на стол и посмотреть, чьи лучше!
У британцев было два существенных козыря в предстоящем клинче. С самой близкой дистанции эффективность стрельбы шестидюймовых пушек резко возрастала! Здесь играет свою роль и количество стволов – а их 16, и скорострельность – забросать врага градом снарядов каждые 10 секунд. И можно основательно потрепать броненосец – пробить поясную и палубную броню вряд ли удастся, но вот превратить в металлолом надстройки, частично выбить вспомогательную артиллерию и СУО, изрешетить, а то и завалить дымовую трубу, и тем самым резко уменьшить резвость рейдера – вполне возможно. А этого хватит за глаза – и «Эксетер» будет спасен, и рейдер отправится в нейтральный порт зализывать раны.
Такой расклад для «Адмирала графа Шпее» равносилен гибели – поврежденный корабль уже не сможет добраться до Германии!
Крейсера, подобно бессмертным древнегреческим героям, чьи имена они носили, стремительно неслись на противника, форштевни резали гладь моря, вздымая буруны. Словно эсминцы они глотали кабельтов за кабельтовым, и дистанция до «карманного линкора» стремительно сокращалась. Каждые 12 секунд грохотали носовые башни, посылая по врагу сразу четыре снаряда от каждого корабля. В бинокль были хорошо видны разрывы на надстройках и башнях рейдера.
– Так его!
Харвуд шлепнул ладонью о леер и посмотрел на стоявших с ним рядом на мостике офицеров. Невозмутимость на лицах исчезла, глаза горели неистовым огнем – все британцы жаждали боя! Вот это второй козырь, побить который веками не удавалось ни одному флоту в мире, что пытался бросить дерзкий вызов «владычице морей»! А сколько их было – и «непобедимая армада» испанских галеонов, и французская эскадра, уничтоженная под Трафальгаром великим Нельсоном, и грозный «флот открытого моря» Германии в кипящем котле Ютландского боя! Все получили сторицей, а кто не отправился зализывать раны, тот ушел на дно!
Можно построить корабли, даже очень хорошие, за двадцать лет, что удалось кайзеру в прошлой войне, можно обучить тысячи моряков – но сие не значит, что это будет действительно ФЛОТ! Лишь века традиций и бесконечная цепь побед рождает уверенность в сердцах моряков, побуждает настоящую лихость и отвагу, которые позволяют переломить ход самого неудачного сражения и добиться невероятной виктории!
Командир броненосца «Адмирал граф Шпее»
капитан 1-го ранга граф фон Лангсдорф
– Вправо 10 градусов! Ашер! Главным калибром по головному из крейсеров! Нельзя давать им стрелять безнаказанно!
«Вот так и проигрывают бой! А почему? Даже я, сапог откровенный сообразил, что англичане кинулись спасать собрата. И тут вопрос встает ребром – или добивать противника и с восточным фатализмом терпеть обстрел, рискуя вдосталь нахвататься шестидюймовых снарядов. Или оставить подранка в покое и попробовать отбить атаку дерзких «героев Эллады» в британском исполнении. Что выбрать – дилемма еще та, как у буриданова осла! По сути, пьеса уже закончена!»
Лангсдорф перешел в боевую рубку, видимость из которой сквозь узкие щели была плохой – но пять дюймов крупповской брони надежно защищали от града снарядов. Было слышно, как со скрежетом ударяются о стенки осколки, как два раза с чудовищным звоном содрогнулась броневая коробка. А уж как доставалась огромной башенно-подобной надстройке, фактически небронированной, оставалось только напряженно гадать. Да и большой трубе, одной-единственной?!
Воображение могло тут нарисовать разные феерические картины, одна другой тягостнее. И тут Лансдорф произнес громко, пресекая на корню гневную тираду старшего артиллериста броненосца капитана 2-го ранга Ашера. Да оно и понятно такое возмущение – кому из «богов войны» понравится, когда вот так отвлекают от увлекательного дела – отправить на дно ковыляющего на последнем издыхании подранка, что уже не стреляет в ответ, пылает от бака до юта, заметно кренится на борт и «клюет» носом в волны. Еще десять минут стрельбы полными залпами и эта британская развалина уйдет на дно. А уж там можно будет и за два легких крейсера приняться.
– Фрегаттен-капитан! Если мы немедленно не отгоним этих двух нахалов, что ведут себя с неслыханной наглостью, то о возвращении в рейх нам придется забыть! Мы нахватаемся пробоин, плавать с которыми в штормящей Атлантике крайне опасно! Огонь по головному!
Выкрик Лангсдорфа был заглушен колокольным звоном, в который превратилась рубка – о стенку расплющился очередной снаряд. В прорезь были хорошо видны оба британских крейсера – до них едва четыре с половиной мили, почти пистолетная дистанция для стрельбы из мощных орудий броненосца. И Ашер уже начал пристрелку – корпус рейдера содрогнулся от первого залпа, и возле британского крейсера, на мачте которого колыхался на ветру длинный брейд-вымпел флагмана соединения, выросли впереди два огромных всплеска. И тут же противник отвернул прямо на них, и следующий залп броненосца пропал втуне – снаряды ушли в сторону.
«Ах, вот что называлось «охотой за залпами» в книге?! Трудноватенько, оказывается, поразить противника в морском бою. Корабли маневрируют и идут с большой скоростью – это раз!
Потому рассчитать и собственный ход с учетом скорости супостата, ухода его влево или вправо, и, как следствие дистанцию стрельбы невероятно трудно. Плюс естественные факторы это два! Волна мешает – если с гребня ее дать залп, то снаряды уйдут чуть дальше, да еще солнечная подсветка в глаза, да дым, через который и в оптику не разглядишь толком. И при этом они ухитряются попадать с запредельных дистанций! А сейчас, наверное, оптимальные условия для стрельбы, что показывают британцы во всем блеске. На «карманный линкор» обрушился настоящий железный град, судя по взрывам и беспрерывному звону!»