Губернатор сидел с самым ошарашенным видом – число в четыре тысячи пленных его потрясло, Шпее это видел. А потому решил усугубить положение и добавил:
– Очень много пленных, а среди них раненые и больные. Число последних увеличивается, наши врачи не справляются, не хватает лекарств. Особенно среди экипажей «Канопуса» и «Глазго», ведь они находятся на транспортах уже больше месяца. А мы не можем создать нормальные условия, сами понимаете почему – плавание у нас затянулось, оно очень долгое. Это одна из причин, почему я занял Фолкленды, всерьез и надолго.
– Вы пленили экипажи из эскадры адмирала Крэдока? Мы считали их погибшими, – губернатор явно растерялся.
– К сожалению, с «Гуд Хоупа» и «Монмута» не удалось выловить из воды ни одного человека, наступили сумерки, и было бурное море. Зато удалось спасти больше половины экипажа броненосца и почти всю команду «Глазго», вместе с кэптенами Грантом и Люсом. Вот почему у меня так много пленных, очень много, по численности они почти равны экипажам моей эскадры. Посему я отправлю в Аргентину всех больных и раненых моряков, несколько сотен. Надеюсь, что правительство вашей страны тоже проявит милосердие по отношению к нашим пленным, кто сейчас страдает от ран и болезней. Ведь ваши врачи вполне могут оценить их состояние. Понятно, что у вас не хватает моряков кайзерлихмарине, в бою при Гельгогланде вы пленили с потопленных крейсеров что-то около четырех сотен человек. Но ведь у ваших союзников японцев есть наши пленные в Циндао, а эти узкоглазые не любят соблюдать общепринятые европейские конвенции. Что поделаешь, это Азия, я видел эту страну, да и вы бывали в тех краях. Ваши врачи при помощи Красного Креста могут осмотреть наших солдат и определить, кто из них не выдержит по состоянию здоровья японского плена.
Губернатор только кивнул головою, о чем-то напряженно размышляя. Затем посмотрел на адмирала и тот напрягся – глаза Аллардайса подозрительно заблестели.
– Я сообщу об этом правительству моей страны. Безусловно, обмен раненными и пленными можно произвести при посредничестве Красного Креста и голландцев. Простите меня за вопрос, но меня сильно тревожит состояние в плену наших моряков. Как вы будете содержать, ваше превосходительство, столь большое число пленных из команд Королевского флота? Ведь это потребует массу продовольствия и других нужных предметов, таких как теплая одежда – в этих краях холодно.
Шпее мысленно вздохнул – английский губернатор, наконец, задал ему столь ожидаемый вопрос. Теперь требовалась предельная осторожность в ответах, и тогда, может быть удастся добиться грандиозной мистификации. Сейчас главное, что бы все выглядело правдоподобно…
Губернатор Фолклендских островов
сэр Уильям Аллардайс
– Вы понимаете, что если не будет обмена пленными, то я задержу ваши команды на Фолклендах. Нет, тех, кто дадут подписку о своем невмешательстве в этой войне, будут незамедлительно отправлены в Аргентину с объявлением об этом в нейтральных и наших газетах. Интернировать же столь большое число пленных не возьмется ни одно из государств, и вы прекрасно понимаете, сэр, почему! Так что, все будут находиться на Фолклендах до окончания боевых действий, если я не получу на этот счет прямого приказа кайзера. Понимаю, что здесь вашим морякам будет тяжко, но что делать – они должны нести тяготы службы, а плен по собственному желанию ведь выполнение данной им присяги.
Германский адмирал говорил безразлично-вежливым тоном природного аристократа, и губернатор его прекрасно понимал. Мало кто из английских моряков согласится дать пресловутую подписку, ведь это будет фактически изменой и предательством своих товарищей, томящихся в плену. Интернировать всех в одну из прилегающих стран? Чтобы все эти команды в полном составе оказались в Британии через пару месяцев – ведь ни одно из местных правительств не проявит упорства перед настойчивым пожеланием правительства Его величества. Следовательно, остается только содержать их на островах, ибо продолжать плавание с таким количеством пленных невозможно, а на их обмен в Лондоне не пойдут. Зачем? Если можно отправить большую эскадру, занять острова и освободить узников, посадив на их место вчерашних тюремщиков. Разве Шпее этого не понимает? Вряд ли, адмирал очень умен. Значит, есть что-то потаенное и очень опасное!
– Мяса здесь достаточно много, поголовья овец хватает. Про рыбу говорить не стоит, здешние воды богаты. Угля для отопления и согрева много, дома для содержания пленников имеются – жители ведь покинут остров. И, простите меня, но они будут должны оставить свою теплую одежду. Вы понимаете почему?
– Конечно, ваше превосходительство, – покладисто согласился Аллардайс, напряженно размышляя. – Я отдам распоряжение, и жители его выполнят. Но желательно их доставить не в Аргентину, а Уругвай, там сейчас стоит очень теплая погода.
– О да, сэр. Я уже получил радиограмму с крейсеров, что отправились в эстуарий Ла-Платы. Что же вы не пьете виски? Оно вполне достойно!
– Вполне приличное, хотя американцы не умеют сотворить правильно. Это же не «скотч», – губернатор охотно поддержал Шпее и отпил глоточек из бокала, задержав взгляд на весьма красочной незнакомой этикетке на бутылке. – А вот сигары превосходны, настоящая кубинская «корона».
– О да, у нас их много, надолго хватит. Я уже распорядился выдавать их вашим офицерам. Матросы получат сорт похуже, но тоже приличный. Так что не беспокойтесь, голодовать в плену они не будут, даже если проведут здесь год-другой.
Аллардайс внимательно посмотрел на адмирала, тот холодно улыбнулся и отпил глоток виски. Губернатора озарило – а ведь немцы не уйдут с островов, они устраиваются здесь всерьез и надолго. А значит, чувствуют свою силу, и готовы встретить английскую эскадру. Вчера он попросил адмирала дать ему возможность встретится с пленными моряками Ройял Нэви, чтобы узнать, в чем их нужды, и чем он, как губернатор, может им помочь. И к своему удивлению получил разрешение.
В гавани было много германских кораблей и судов, причем и госпитальное, с красными крестами на борту, и плавмастерская, стоявшая у борта не «Шарнхорста», как можно было бы подумать, а у «Гнейзенау». И этот самый «Фатерланд», о котором не было упоминания в «Джейн», размерами с линейный крейсер, но с двумя башнями броненосца. Причем трехорудийными! А таких в германском флоте нет, и не строили. Морские офицеры в один голос утверждали, что сражались не с ним, а с другим – «Фон дер Танн», многие видели восемь всплесков от взрывов крупнокалиберных снарядов. Шесть и восемь – есть разница?!
Но что притянуло взгляд, так это вражеская субмарина, с номером «U-137» на рубке, и двумя пушками. А та, что вчера всплыла в гавани, имела номер «95» и одно орудие. Сегодня утром пришли жители, их сгоняли в город немецкие десантники. Так вот, они тоже видели лодку, но уже с номером «U-64», стоявшую рядом с трехтрубным крейсером «Дрезден». А вот носителя аэропланов не имелось, как он не вглядывался – но ведь где-то они должны находиться?! Значит, не все корабли стояли в гавани, ведь куда то ушли два легких крейсера, что вчера присутствовали.
– Кофе превосходен, ваше превосходительство! И шоколад… Впервые такой вижу. Сделан, судя по обертке в нашей бывшей колонии, – губернатор продолжал вести разговор ни о чем, обычный для светских людей, продолжая напряженно размышлять.
Ведь адмирал явно не боится прибытия английской эскадры, начинает укрепляться в захваченном им Порт-Стенли. Так, а ведь на обоих английских крейсерах уже снуют немцы – неужели он их попытается ввести в строй и использовать под германскими флагами?! Вполне вероятно! Собирается принять бой?! Именно так и будет! Два линейных крейсера, столько же броненосных, если взять в расчет «Корнуолл», и четыре легких вместе с быстроходным «Бристолем». Да еще три субмарины как минимум, но возможно на одну-две больше. Это плохо, очень плохо! Силы значительные, а наличие там аэропланов, как говорят совершенных и скоростных, способных метать бомбы, позволят вести разведку с воздуха и может даже корректировать стрельбу. А ведь именно этим офицеры Ройял Нэви объясняли удивительную точность германских орудий!