Санджай до сих пор помнил, как доверчиво жалась к нему тогда Шанкара. Он неловко обнимал ее, поглаживал по спине и успокаивал шепотом. Эти наивные синие глаза, горящие восхищением и благодарностью, и сейчас стояли перед внутренним взором. И в то же время вполне сформированная грудь, упиравшаяся ему в плечо, вызывала у юноши вполне определенную физиологическую реакцию.
Хорошо еще, девочка этого не заметила, не до того ей было.
Пожалуй, именно тогда он впервые увидел в маленькой родственнице женщину. На адреналине и эмоциях Санджай ляпнул тогда, что станет ее первым мужчиной.
Уже вечером того же дня, остыв и взяв себя в руки, он сам ужаснулся тому, как это прозвучало. Он ведь сказал это в ответ на ее признание долга жизни. Да за такое глава рода их обоих разжалует в простолюдины, и будет в своем праве.
Разумеется, Санджай не собирался требовать от Шанкары исполнения слова.
Поначалу не собирался. Но и выбросить ее из головы он не смог.
После этой истории Санджай начал оказывать Шанкаре знаки внимания с единственной целью: стереть из ее глаз тот страх и презрение, какими окатила его девочка сразу после его дурацкого требования.
А когда убедился, что она лишь еще больше отстраняется и пытается ускользнуть от общения с ним, уже ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось ее добиться.
Пока еще не любой ценой, но уже почти.
В какой момент он стал использовать как способ давления на нее то нелепое требование, он и сам не мог сказать. Однако внутреннего отвращения это уже не вызывало.
Со временем желание подспудно трансформировалось в злость.
Шанкару любил и защищал старший брат, у нее была жива еще и родная сестра, учитель магии прочил ей большое будущее, тетя за ней присматривала, дядя возлагал на нее надежды.
На контрасте с собственной жизнью все это воспринималось еще острее.
У Санджая из близких родичей после клановой войны остался только нелюдимый дед Ромус. Родичи же, похоже, начали сторониться юноши после того, как его не принял родовой алтарь.
По сравнению с самим Санджаем Шанкара казалась любимицей судьбы, которая ничем не заслужила своего счастья.
Вот и сейчас, при нападении на поместье, все родичи бились или хотя бы ждали своей очереди вступить в бой, смотрели в глаза смерти и ощущали свистящую над головой боевую магию. А эта красотка отсиделась в стороне.
И вроде, опять она не виновата, Санджай заходил к ней накануне и видел, что девочка едва на ногах стоит, но злости это не умаляло. Ей снова повезло. На ровном месте!
Ну ничего, он все-таки спустит ее с небес на землю. Хочет она того или нет, долг жизни он с нее стребует. Именно в той форме, какую озвучил больше двух лет назад.
В конце концов, аристократ обязан держать свое слово.
Сдержит и она, никуда не денется.
Глава 6
*****
Радует, что я не зря рисковала раскрыться, дяде моя помощь была действительно нужна. Сломи его чужие маги — и все могло сложиться совсем иначе.
Да что уж там, однозначно все было бы иначе. Два мага пятого ранга в дополнение к тем, кто и без того потихоньку давил нашу оборону, снесли бы остатки защитников за несколько минут. Как, собственно, дядя вынес их, когда вернулся.
По грани прошли.
Противник не учел в этом нападении только один неизвестный фактор — меня.
И поскольку рассказать организаторам об этом некому — пленник не в счет, а отступившие люди этого не видели, — имеет смысл придержать этот козырь.
После слов дяди о долге жизни, у меня мелькнула мысль раскрыться. Но, пожалуй, все-таки нет. Если враг внутри рода, — а я не забыла «помощь» на алтаре, — то пусть пребывает в неведении.
На плетения этого мира я тоже насмотрелась за время этого боя. Да, действительно, упрощенные донельзя. Я все понимаю, боевая магия должна быть в первую очередь быстрой, а быстро — значит просто. Но не настолько же?..
Этот мир очень, просто-таки невероятно похож на мой. Одно то, что мне здесь магии с нуля учиться не пришлось, говорит об этом достаточно явно. Та же сила, те же ощущения, та же структура энергетических каналов в организме. Даже общие принципы построения плетений те же.
При этом формы плетений — примитив настолько дикий, что я и приблизительно век по летоисчислению своего мира не назову. У нас так было безумно давно. Это даже не история, а легенды о доисторических временах.
Во всем остальном — близко, плюс-минус полвека-век разбежки, а магия отстала вот настолько? Да не бывает так.
И самих магов тут катастрофически мало.
Эти два факта наводят на мысль о какой-то масштабной магической войне. Войне, которая у нас не закончилась серьезными потерями среди магов, а здесь глобально повлияла именно на магическую прослойку населения.