— Я читал об этом в газетах, — улыбнулся пилот.
— Я опасаюсь потерять свое поместье при очередном перевороте.
— Вполне понимаю ваше беспокойство.
— Поскольку революции всегда происходят внезапно, у меня не будет времени на оформление документов, — продолжал Сильва. — И мне вовсе не улыбается при таких обстоятельствах делать посадки в третьих странах. Позаботьтесь, чтобы самолет был самого лучшего качества.
— У меня не хватит денег, — сказал Картрайт.
— Возьмите чек. Я беру вас к себе на службу. Вы будете получать вдвое больше, чем в «Западной Компании». Единственное, что от вас потребуется — это держать самолет наготове и не болтать лишнего. Договорились?
— Да, сэр, — ответил летчик.
Отпустив Картрайта, Пинто облегченно вздохнул и с удовольствием досмотрел представление до конца.
Затем он отправился в клуб, находившийся в двух шагах от дома, где жил Филипполис.
Первым, кого Пинто увидел в клубе, был этот торговец женщинами.
Грек сидел один за столиком, на котором стояла полупустая бутылка шампанского, и был погружен в какие-то мрачные размышления.
Сильва окликнул его по имени.
Филипполис вздрогнул.
— Что с вами? — спросил Пинто.
— Садитесь, — пригласил грек, облегченно вздохнув. — Я подумал…
— Что за вами пришли из полиции, — сказал Сильва.
Филипполис тревожно оглянулся по сторонам.
— Не накликайте, Пинто…
— Так что же все-таки случилось? — поинтересовался португалец, беря пустой бокал и наливая себе шампанское.
— Что-то происходит с Полковником, — тихо проговорил грек.
Пинто посмотрел прямо в глаза Филипполису:
— Что вы имеете в виду?
— Раньше каждый, кто работал с ним, мог быть уверен в своей безопасности.
— А сейчас?
— За мной следят, Пинто. Надо выбраться из этой страны, и как можно скорее.
— Нервы шалят?
— Да. Если полиции уже известно о моей причастности к похищению девушки… С меня хватит. Паспорт мой в порядке и меня ничто здесь не удержит.
— А Полковник знает о ваших намерениях?
Грек пожал плечами.
— Мне это уже безразлично. Раз он не может избавить меня от преследования полиции… А вы что, остаетесь здесь?
— Я всегда остаюсь верным до конца, — проговорил Пинто. — Это — мой недостаток.
— Вы замешаны в преступлениях Боундри гораздо больше, чем я. Откройте глаза, Сильва: сеть вокруг старика затягивается. Не ждите, пока ее концы сомкнутся.
— Я пока не вижу серьезных оснований для беспокойства, Филипполис. Можете мне поверить: ведь я действительно гораздо лучше вас знаком с тем, что творится у Дена за кулисами.
Пинто допил шампанское и поставил бокал на стол.
Грек покачал головой:
— Пока у полиции нет улик против меня. И я хочу исчезнуть раньше, чем она их найдет.
— Когда вы думаете ехать?
— Послезавтра.
— Куда?
— Переберусь на годик в Италию. Там хорошие девушки. Не хотите уехать со мной?
— Нет.
— Тогда желаю вам всего наилучшего.
Филипполис встал.
— Пойду укладывать чемоданы.
— Счастливого пути, — сказал Сильва.
После ухода грека Пинто взял газету и стал лениво ее просматривать.
Его внимание привлекла заметка об ограблении большого ювелирного магазина на Риджент-стрит. Найти преступника пока не удалось.
Португалец поймал себя на мысли о том, что ему не хочется идти к Боундри.
Поэтому-то он и пришел в клуб. А теперь просматривает газеты, чтобы задержаться здесь как можно дольше…
— Надо идти, — вздохнул Пинто. — Иначе Ден заподозрит неладное…
Он отшвырнул газету и вышел на улицу.
Со стороны дома Филипполиса донесся громкий шум.
Сильва неторопливым шагом праздного зеваки пересек мостовую и остановился напротив дома грека.
И вовремя: оттуда вышел Филипполис в наручниках.
За ним появились два полисмена.
Еще один ждал их на улице.
— Все это — грязный обман! — вопил грек, сжимая кулаки.
— Ведите себя спокойно, — ответил полисмен.
Филипполиса посадили в машину и увезли.
Один из полисменов остался охранять дом.
Пинто подошел к нему.
— Добрый вечер, сержант, — вежливо проговорил португалец. — Вы не скажете, что тут произошло?
Полисмен оглядел элегантного иностранца с ног до головы и, не найдя ничего подозрительного, ответил: