Катрин, похоже, не придала значения угрозе:
— Я их остригу. Заберите этот портрет. Я больше на него не похожа! Ни один из портретов, нарисованных после моей свадьбы, больше на меня не похож!
XXV
Клара Бонанж в розовом пеньюаре, отороченном лебединым пухом, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, машинально гладила рукой подголовник кресла.
— Алло… Алло, мсье Воробейчик?.. Это Клара Бонанж… Я прочла в газетах, что арест преступника — дело каких-нибудь часов?
Мсье Венс, который завязывал пояс на своем халате, ответил на другом конце провода:
— Газеты опережают события… Фредди все еще удирает от нас, и на всей скорости!
— Почему вы не арестуете Катрин? Возможно, это заставило бы его обнаружить себя?
— Сомневаюсь… Нет никаких доказательств, что мадам д’Ау является его сообщницей.
— Если она его любовница, то наверняка и сообщница!
— Не доказано также и то, что она его любовница.
Продолжая говорить, Клара Бонанж смотрела на картину «Поджог немцами Реймского собора»:
— Раз уж она уступила ухаживаниям Эктора Дезекса и еще многих других, — сказала Бонанж ядовито, — то с какой стати ей было отказывать Фредди Доло… Боюсь, вы очень плохо знаете женщин, мсье Воробейчик!
— Я тоже начинаю бояться этого! — вздохнул мсье Венс.
Дверь растворилась у него за спиной.
— Мисью! — крикнул Чу-Чи с порога. — Чу-Чи кончал готовить ванна.
Мсье Венс прикрыл телефонную трубку ладонью и сказал:
— О’кей, Чу! Подогрей воду.
Клара Бонанж говорила все более раздраженным тоном. Осторожно положив телефонную трубку на подушку, мсье Венс закурил сигарету.
В парадную дверь позвонили.
— Мисью! — это был снова Чу-Чи. — Мисью Вальтел…
Вальтер, рослый рыжий малый с совершенно прямыми плечами, был лучшим сотрудником мсье Венса; он следил за супругами, находившимися в преддверии развода, до тех пор, пока не удавалось доказать факт адюльтера, и отыскивал пропавших пекинесов с таким чутьем, которому могли бы позавидовать последние.
Мсье Венс, не слишком прислушиваясь, удостоверился в том, что Клара Бонанж все еще излагает свою точку зрения на женщин, повернулся к нему и спросил:
— Ну что?
Вальтер заложил жвачку за левую щеку и ответил:
— Так вот, мсье Венс, я неотлучно дежурил у особняка д’Ау весь вечер и часть ночи, ожидая, что меня сменит Ледернье, а этот мерзавец все еще хоронил на рассвете свою богатую тетушку, которую предали земле только в одиннадцать утра! На сей раз ваш прогноз не оправдался… Ваш Фредди так и не появился… Только его братан Мартен нанес непродолжительный визит молодой даме около десяти вечера…
— Конечно! Я прекрасно понимаю, — терпеливо внушал мсье Венс своей словоохотливой собеседнице. (Он едва не вскрикнул.) — И ты позволил ему уйти?
Вальтер опять принялся жевать.
— Черт возьми! — воскликнул он, округлив глаза. — Вы сказали мне задержать Фредди, а не Мартена…
— Но Фредди гуляет теперь по улицам только в облике Мартена!
— Ничего себе, патрон! — Вальтер воспринял эту новость как личное оскорбление. — Надо было приказать мне задержать Мартена, а Фредди оставить на свободе…
— Возвращайся туда и отпусти Ледернье, — решил мсье Венс. — И доставляй ко мне всех Мартенов, находящихся в бегах, настоящих или поддельных!
Вальтер направился к двери, потом остановился. Им овладели сомнения:
— А что делать с этими Фредди?.. Снимать перед ними шляпу?
— Задерживай всех Доло! Разберемся потом. Ясно?
— Еще бы! — ответил Вальтер. — Бегу нанимать фургон!
Мсье Венс опять взял телефонную трубку.
— Прошу вас меня не перебивать! — сказала Клара Бонанж.
XXVI
Мсье Венс вышел из такси у Шлюзовой улицы — подъехать туда на собственном автомобиле было все равно что дать сирену — и направился к указанному месту: пользовавшемуся дурной славой кабачку, который соседствовал с трущобой; время оставило на его фасаде свою печать, уничтожив буквы на вывеске таким образом, что Чу-Чи мог прочитать название, не коверкая его: «У Г. егуа.а. — Кафе—.есто. ан. — Билья.д и кегельбан». Если осведомитель говорил правду, то мсье Венс должен был застать зверя в его логове.
Тревожные и мрачные тени — путаны, клошары — что-то замышляли украдкой под дождем, одни заманивали клиентов, другие были готовы разбежаться, как крысы.
Не мешкая больше, мсье Венс толкнул дверь в кафе «У Грегуара» — ее верхняя часть представляла собой матовое стекло, — и ему в лицо ударили едкий табачный запах и звуки пошлой мелодии: «Небольшой фонтанчик, станция метро, там живешь ты, зайчик, на Пигаль…» — песенка сама по себе приятная, но заезженная изнуренным автоматическим проигрывателем.