Размяв пальцы, он хлебнул из фляги и занялся правым глазом Виолы. Завершив операцию, удовлетворенно заявил:
- Вот и все, через неделю можно будет снять повязку. Давайте сюда Корал.
- Сначала поглядим, будет ли видеть Виола, - отрезал Рэндом.
- Ты меня обижаешь... - На лице нирванского герцога появилась странная мина, выражавшая удивление пополам с угрозой.
Фиона, стоявшая у внешнего края Великой Кривой, крикнула:
- Надо еще уговорить Корал дать согласие на операцию.
- Хорошо, вернемся к этому вопросу через неделю, - неожиданно легко согласился добрый доктор.
Наблюдавший за ними снаружи Корвин вдруг забеспокоился, что Фауст, находясь в центре Узора, может решиться на какие-нибудь резкие движения. Однако к нирванцу быстро вернулось обычное состояние миролюбивой меланхолии Неторопливо собрав инструменты, он посоветовал Рэндому телепортировать жену в более подходящее место.
- Махнем к нам во дворец, - с воодушевлением предложил король - Такое событие надо отметить как следует.
Амберит запнулся, обнаружив, что колдун не слушает его. Фауст пристально смотрел в небо, и при этом по лицу герцога блуждала мечтательная улыбка.
- Мои родственники летят, - сообщил он. - Рэндом, когда познакомишься с моим папочкой, прояви немного терпимости. Иногда старик бывает занудлив.
- Как и все старики, - понимающе сказал амберит.
Громко хлопая крыльями, возле пещеры дефектного Лабиринта приземлились два невиданных существа. Трансформация тел уместилась между считанными ударами сердца, и взорам публики предстал украшенный синяками Мефисто в безупречно сидевшем белом гусарском мундире с красными эполетами и аксельбантами. Вторым был немолодой холеный джентльмен с проблесками седины в аккуратной бородке, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой серой шерсти. На его галстуке чередовались косые полоски цветов аквамарина, золота и рубина.
Первым его узнал Корвин - не так давно Ледяной Оракул показал, как этот бугай доставляет Даре связанного Мефа. Правда, на тех кадрах джентльмен выглядел бандитом с большой дороги.
- Папа с братиком прилетели, - меланхолично прокомментировал Фауст. - Как прошло в Хаосе?
- Ты нас обижаешь. - Кул укоризненно повторил недавнюю реплику сына и не понял, почему амбериты вдруг начали хихикать.
Понимающе кивая, Фауст пояснил окружающим:
- Много трупов и Логрус вдребезги. Меф уточнил:
- Логрус вдребезги, но трупов не слишком много. Так, чуть-чуть. Чтобы не скучно было.
- Дара и Мерлин живы? - вскинулся Корвин.
- Даже невредимы... - Мефисто самодовольно засмеялся. - Вот о Ясре я бы этого не сказал. Кстати, чем ты тут занимаешься?
- Глазной хирургией.
- Помощь не нужна? - загорелся отец.
- Теперь ты решил меня обидеть. - Фауст захихикал и занялся светской процедурой: - Друзья мои, позвольте представить его величество Дракулу, царя Нирваны. Лапа, познакомься, это...
Он перечислил присутствующих. Дружелюбно оглядев амберитов, Кул печально изрек:
- Из вас я помню только Бена и Кора. Как выросли... А на женщин смотрю сердце кровью обливается. Какая жалость!
- Что вам не нравится? - оскорбленно зашипела Флора.
- Говорю: какая жалость, что я женат!
На этот раз в голосе Флоры прозвучала надежда:
- Кого смущают такие мелочи!
- Рад слышать... - Царь с нескрываемым интересом посмотрел на принцессу.
- Останетесь погостить? - на правах хозяина поинтересовался Рэндом.
- Обязательно заглянем, но в следующий раз, - сказал Кул, то есть Дракула. - Простите, но дома слишком много дел.
Вернувшись к Фаусту, он поинтересовался, как прошла операция. Рассеянно слушая сына, Дракула между делом осмотрел глаза Виолы. В какой-то момент на его лице появилась мимолетная гримаса удивления, и царь Нирваны, сняв наложенную Фаустом повязку, прикоснулся указательными пальцами к надбровьям королевы Амбера. На подушечках пальцев сверкнули искры. Виола вскрикнула и сказала, что видит слабый свет и мелькающие вокруг тени.
- Так и должно быть. - Дракула погладил ее по голове, при этом ладонь Вампира слабо светилась. - Надо будет полежать денек. Завтра к вечеру снимите повязку.
- В темной комнате, - уточнил Фауст.
Неожиданно Бенедикт сказал, что вспомнил дядюшку Аку, который посетил Амбер в год, когда родился Корвин. По его словам, нирванец поразил всех умением превращаться в крылатого ангела. Царь заулыбался и сообщил, что в тот раз они с Обероном славно покутили, но потом Озрик сумел поссорить отца с правителями Нирваны.
На этом он прервал обмен старыми впечатлениями, велев сыновьям собираться в дорогу. Поначалу Фаусту не удавалось превратиться в гарпию, и старшие пришли на помощь. Корвин расслышал, как Дракула вполголоса выговаривает сыну: дескать, Фау напрасно рассказал амберитам, что операцию следует делать в центре Узора.
Когда три гарпии, помахав крыльями в прощальном кружении, скрылись за барьером соседнего Отражения, Флора сказала раздраженно и разочарованно:
- Домоседы какие-то. Вся семья только и думает о своем курятнике.
А мрачный Бенедикт задумчиво произнес:
- Отец почти никогда не говорил при нас о нирванцах. Но мне почему-то кажется, что он считал Нирвану таким же противником, как и Хаос.
- Наверное, он был прав, - сказала Фиона. - Брагой надо опасаться.
- Возможно, отец совершил роковую ошибку, - возразил Корвин. - И потерял надежного союзника.
Снисходительно поглядев на родственников, Льювилла сказала менторским тоном, как учительница, объясняющая детям элементарные истины;
- Поймите наконец, что у великой державы не бывает врагов или друзей. Есть только вечные интересы.
- Цитируешь классика, - хохотнул Рэндом.
- Как же, классик... - Льювилла пренебрежительно махнула ладошкой. Старый жирный боров умел только дымить сигарой как паровоз! Он был очень удивлен, когда я произнесла при нем эту фразу.
А три гарпии беззаботно парили в потоках Мощи, пронизывающих все Мироздание от Моря Судьбы до Пропасти Мрака и Стен Вечности. Гарпии лишь изредка шевелили крыльями, но все равно стремительно приближались к своему дому. Они мелькали в небесах разных миров, сопровождаемые новыми легендами, сказаниями и предчувствиями. Незримые ветры мелодично посвистывали в крыльях, бросавших тень на все Тени.