Кто-то из мудрецов древности назвал подобное Pax Mundi - Крылья над Миром.
XIII
Дара вдруг поняла, что уже видела эту сцену, но только со стороны. Картина, прорисовавшаяся на ледяной грани, показывала именно ее, смущенную и подавленную. И вот прорицание сбылось. На ее счастье, никто, включая Мерлина, не торжествовал, хотя могли бы злорадно подковырнутъ: мол, предупреждали тебя, что не надо делать глупости. Кажется, старший сын был ошеломлен случившимся даже сильнее, чем она, и жадно внимал словам старейшего мастера Искусства.
В другое время и при других обстоятельствах жестикуляция Сухея показалась бы смешной - больно уж забавно старец шевелил высохшими лапками. Увы, он говорил о слишком уж серьезных и печальных вещах.
- Я нашел Прародительницу в ужасном состоянии, - стенающим голосом вещал Сухей. - Любые повреждения Узора потрясают личность того, кем этот Узор создан. Капля амберской крови на Главный Лабиринт - и в мозговых извилинах Дворкина появляются черные провалы.
- Не повторяй давно известного! - взорвался Мандор. - Когда отец разрушил Золотую Спираль в Нирване, лишился рассудка царь Гамлет, а вскоре и наш дружок Кул провалился в тысячелетнюю кому. Это мы давно поняли.
- Расскажи про Логрус, - поддержал брата Мерлин. - Мы даже не знаем наверняка, кто и каким образом нарисовал Знак Хаоса
Деспил и Бансис дружно закивали, словно две марионетки, которых невидимый кукловод одновременно тянул за ниточки. Глядя на них, Дара подумала, что никогда не задавалась этим вопросом. Логрус казался чем-то абсолютно незыблемым, что существовало всегда, от начала времен, и будет существовать впредь, пока Мироздание не уничтожит себя в последнем спазме самоубийственного энтузиазма...
- Уже знаем, - проскрипел Сухей. - Прародительница лишилась части разума, но сумела вспомнить кое-какие подробности.
Престарелый мастер Искусства передал рассказ Змеи, немного дополнявший те сведения, которые были известны прежде. По его словам, акт творения случился в незапамятные времена, когда Змея сменила кожу. Над старой пустой оболочкой, которую сбросила Прародительница, был совершен некий обряд, после чего сплетенная в многомерную фигуру кожа приобрела сверхъестественные качества, превратившись в Логрус.
Мандор нетерпеливо махнул рукой, и старик послушно умолк.
- Сколько времени должно пройти, прежде чем Змея сможет снова сбросить старую шкуру?
- При наличии Отражений с разными темпоральными скоростями вопрос о времени не имеет значения, - напомнил Сухей. - Загвоздка в другом. Прародительница не помнит, кто проводил обряд, сотворивший Логрус, не говоря уж о сущности самого обряда.
- И кто может это помнить? - в один голос спросили Дара, Мандор и Мерлин.
- Помнить не может никто. - Старик помотал головой. - Разве что Единорог или Птица.
Голос Мандора был полон убийственной иронии:
- Ты веришь, что Единорог согласится ответить на наши вопросы? Даже если эти вопросы задаст Мерлин?
Сухей снова изобразил отрицательную реакцию, качая головой справа налево и обратно. Учитель сидел на узорной скамье, опустив голову, и что-то бормотал, перебирая четки из крохотных драконьих черепов, нанизанных на платиновую цепочку. Мерлин, накануне надравшийся с горя до зеленых ангелов, попытался что-то спросить, но язык не послушался короля. Вместо сына к старцу обратилась Дара:
- Что за птицу ты упомянул?
Поскольку ответа не последовало, Мандор презрительно прошипел:
- Вероятно, это и есть та ужасная тайна, которую старшее поколение старательно от нас скрывало.
Не поднимая глаз, Сухей молча кивнул. Казалось, он готов во всем сознаться, но тут Мерлин наконец разродился:
- Дядюшка, а не могут в Амбере знать что-нибудь такое... ну, того, что помогло бы нам с ремонтом?
- Не помогут они, - убежденно заявил Бансис. - Мы повредили их Узор, и амбериты этого не простят.
- Они и не в силах помочь, - сказал вдруг Сухей. - Даже Дворкин ничего об этом не знает. Все старые книги похитил генерал Йорик, и теперь они пылятся в библиотеках нирванских крепостей.
Дара долго смотрела на него безумными глазами. Потом с ужасом спросила:
- Хочешь сказать, что без помощи Нирваны починить Логрус невозможно?
- Похоже, что так... - Сухей с тяжелым свистом вдыхал и выдыхал воздух. Никто же не думал, что они вернутся, да еще так эффектно.
Всхлипнув, он снова взялся за четки. Рассвирепевшая Дара заскрипела зубами от безуспешных попыток найти хоть какой-нибудь выход. Вдобавок у старика начался припадок депрессии, который мог продолжаться неопределенно долго - от нескольких секунд до многих столетий. В такие моменты Сухей обычно удалялся в Отражения, где дарила вечная ночь, и глядел на узоры созвездий, надеясь таким образом постичь высшую мудрость.
Не в силах бездействовать, королева произнесла заклинание, включавшее магический кристалл.
В отшлифованной грани появились три монстра, летящие сквозь Колоду Отражений. Темные костистые лица, крючковатые носы, тяжелые челюсти. Большие глаза горели красным огнем. Под размахнувшимися крыльями промелькнули башни и крыши Нирваны. Крылатые существа пронеслись над Цитаделью и спланировали на балкон нарской резиденции.
Сложив крылья, они превратились в обычных людей, и Дара не удивилась, узнав врагов. Лишь старший, одетый в серый костюм, показался незнакомым, но спустя мгновения вдова Суэйвилла поняла: это был Кул, аккуратно подстриженный, причесанный и вымытый.
Три нирванца весело помахали руками, прокричав наилучшие пожелания тем, кто сейчас следил за ними. Затем Кул, то есть Дракула, щелкнул пальцами, погасив изображение в волшебном зеркале Дары.
- Подлец! - яростно взвизгнула вдова, - Подлое семейство! Я еще доберусь до вас.
- Лучше не надо! - испуганно попросил Деспил. Мандор со снисходительной миной посоветовал мачехе не давать опрометчивых обещаний.
- У них все равно не получится сильного королевства, - сказал глава Дома Всевидящих. - Три брата, безусловно, будут интриговать друг против друга и против родителей.
- По-моему, ты путаешь их с другой вражеской семейкой, - возразил Мерлин. - В отличие от амберитов, нирванские герцоги живут дружно.