Разговорчики прервались, когда внезапно засветилось одно из зеркал. Человекообразный великан, метко швырнув камень, сбил пролетавшую в отдалении Птицу и, плотоядно облизываясь, открутил ей шею. Добычу он, однако, не сожрал, а безразлично забросил на снежную шапку горы. Повертев головой (братья увидели, что глазницы исполина заполнены тьмой, в которой мерцают созвездия), он, опершись на посох, перепрыгнул через скалистый хребет. Там его ждала женщина со множеством сосков, ростом она была на голову выше звездноглазого. Совместными усилиями пара гигантов прикончила прятавшуюся под горой Змею и затоптала Скорпиона, после чего улеглась посреди джунглей и занялась любовью. Зеркало снова сделалось мутным.
Потрясенные нирванцы долго ждали продолжения, но его не было. Они подошли к картине, напугавшей их при первом осмотре Замка Метафор. На полотне кипела битва: стреляли баллисты и катапульты, сшибались в схватках лавины конных латников, пехота мерно шагала в атаку под градом стрел, выставив копья и прикрывшись щитами. Крылатый полководец носился над полем, управляя войсками, но был сражен тяжелой бронзовой стрелой и рухнул с высоты под ноги боевых мастодонтов.
– Я понял, что мы видим! – вскричал Вервольф. – Битва при Улькер-Черханде! Именно так погиб генерал Йорик, дядя нашей матери. После его смерти командование принял дедушка Гамлет и, разбив армию улахов, завоевал Айрат.
– Кстати, о леди Гекате, – нахмурясь, сказал Мефисто. – Если мы хотим ее увидеть, придется пройти через Нибельхейм.
– Думаешь, она не может прятаться в подземельях Эльсинора? – с надеждой спросил младший брат, он же Оборотень.
Меф вопросительно поглядел на Фауста. Тот покачал головой и ответил ровным, свободным от эмоций голосом:
– В подвале Эльсинора нет Спиральной Пирамиды, в которой могла бы укрыться повелительница Судеб. Пойдемте, вам полезно поглядеть на изнанку Метафоры… – Он направился к лестнице и уже на ступеньках сказал: – По-моему, кое-кто прилагает титанические усилия, чтобы не заговорить о том, что мы недавно увидели.
Его братья молчанием выразили согласие. Лишь возле входа в подземный ярус замка Вервольф решился заговорить:
– Конечно, это были существа с извращенных Козырей дворкинской Колоды… Вы не верите, что нам показали сцены далекого прошлого?
Мефа передернуло: Дьявол, Сын Вампира нервничал, что случалось с ним не чаще одного-двух раз в столетие.
– Конечно, это было не прошлое! – бросил он. – Мы лицезрели метафорическую сцену будущего. Я понял так, что со временем явятся более могущественные силы, и влияние наших Прародителей иссякнет.
– Птица погибнет? – грустно спросил Вервольф.
– Не обязательно… – Фауст пожат плечами, не пытаясь казаться равнодушным. – Но и Птица, и Единорог, и другие Олицетворения известных нам Великих Сил будут побеждены.
– Им придется покориться или погибнуть, – предположил Меф.
– Если они вообще получат шанс выбирать! – Фауст вздохнул. – Тот, кто может убить, очень редко дает слабейшему противнику время на размышление.
Глубочайший ярус Замка Метафор потряс трех нирванцев, хотя Мефисто уже видел это место в детстве, а Фауст старательно изучал тайны Эльсинора по книгам, сохранившимся в секретном фонде библиотеки Артаньяна. Вервольф, который знал об эльсинорском подземелье лишь по рассказам отца и братьев, был вовсе подавлен, лишившись дара речи. Все трое чувствовали себя ничтожными клочками одухотворенной материи, беспомощными и жалкими перед величием подлинной Мощи.
Исполинская полость в недрах монолитной скалы представляла собой призму, основанную на правильном треугольнике со стороной в четверть морской мили. Братья стояли на площадке под самым сводом пещеры, откуда тянулись вниз ступени каменной лестницы и открывался обзор на залитое пульсациями серебристо-бирюзового свечения обиталище Великих Сил. По углам подземелья располагались Источники Мощи всех трех типов: Золотая Спиральная Пирамида, Голубой Лабиринт и Рубиновый Логрус. Удаленность от первичных Узоров наградила эти Источники ужасающими дефектами, и субстанция Мощи, вытекая из лишенных совершенства конструкций, конденсировалась в центре подземелья, образовав покрытое волнами и всплесками подобие жидкости цвета чистого янтаря.
– Озеро Мощи, – прокомментировал Фауст. – Похожая хреновина, только послабее, спрятана под Замком Четырех Миров. К нашему везению, ни Ясра, ни Джулия не способны грамотно воспользоваться таким сокровищем.
Мефисто хотел сказать, что они обязаны любой ценой выбить Ясру из ее владений, однако промолчал. Зачем говорить банальности, если братья сами понимают, кому должен принадлежать проклятый Замок. Вместо этого он предложил:
– Спустимся. Не терпится поскорее сделать это.
– Не вздумайте летать, – забеспокоился Фауст. – Я не знаю, как поведут себя в таком месте наши Амулеты.
– А крылья на что? – Вервольф выдавил усмешку. – Меф уже восстановил это умение.
– Фау тоже пытался. – Старший брат ободряюще положил ладонь на плечо младшему. – Отец сказал, что вы оба научитесь летать.
– Очень бы хотелось, – вырвалось у Вервольфа. – Но пока придется топать пешком.
Они долго спускались к Озеру Мощи, чтобы окунуть мечи и Амулеты в колыхание вязкой сущности магического Искусства. Погрузив клинок Рубильника в янтарную упругость, Фауст ощутил, как втекает в него Мощь, и расслабился, позволяя непостижимым силам пропитать самое существо личности.
Став более могущественными, чем прежде, братья благоразумно ретировались. Хотя каждому в этот миг нестерпимо хотелось ощутить всем телом дистиллированную Мощь, они понимали, что их материальная оболочка может не выдержать такого испытания. Был свеж в памяти пример безумного Юрта, возжелавшего сравняться с высшими тварями.
– Такие вещи делаются постепенно, шаг за шагом, – нервно говорил, взбираясь по лестнице, Фауст. – Каждая трансформация должна быть тщательно подготовлена и многократно отрепетирована. Иначе – распад личности и гибель.
Переполненные энергией, братья, прыгая через несколько ступенек, быстро вернулись на верхнюю площадку. Здесь Вервольф поделился радостью:
– Кажется, теперь я могу превратиться в гарпию.
– Куда б ты девался, – фыркнул Меф. – Конечно, можешь.
– Не обижай ребенка, – заступился за младшего братишку Фауст. – Сам не учил нас этому Искусству, а теперь издевается.
Оставив Мефа наводить порядок в Замке и объясняться с наемниками, Фауст и Вервольф повели авангард вдоль Черной Дороги. Через полчаса их нагнали семь всадников – Далт, Джулия и остатки земных боевиков.
– Мы с вами, – сказала ведьма.
– Как хотите. – Вервольф равнодушно махнул перчаткой. – Этому отряду предстоит много веселья.
– Нам не привыкать, – буркнул Далт.
Они ехали мимо котловины, в которой начинали разлагаться бесчисленные трупы василисков и остальных шалостей местной эволюции. Пошмыгав носом, Крольд проворчал:
– Через пару дней здесь станет сложно дышать… Мой герцог, откуда взялось столько нечисти?
– Когда-то в Эльсиноре был зоопарк, куда свозили чудовищ из разных Отражений, – объяснил Брат Оборотня. – Потом царское войско отступило, звери разбежались, расплодились.
– А места тут красивые, – заметил Вервольф. – Ты уверен, что истребил всех монстров?
– Ты меня обижаешь.
– Разве тебя можно обидеть?
– Безнаказанно? Нет.
Братья засмеялись. Земляне нахмурились. Далту явно было невтерпеж завести разговор о гонораре, и Фауст сам сказал: мол, ваша служба заканчивается, поэтому можете получить расчет в любой момент.
– Не так просто, дорогой герцог, – медовым голоском мурлыкнула Джулия. – Вы обещали…
– Замок Четырех Миров? Помню. – Фауст так энергично кивнул, что шляпа едва не слетела с его головы. – Какие будут предложения?
– Вы дали слово, вы и думайте, – по-солдатски прямолинейно брякнул Далт.
Фауст размышлял на протяжении двух Отражений. Когда вокруг расстелилось живописное междуречье, он задумчиво признался, что за последнее время принял слишком много обязательств, которые придется исполнять по мере возможности. Еще он сказал, что не хотел бы штурмовать крепость Ясры в лоб, нарываясь на слишком острую конфронтацию с Хаосом.