Тейлор оценивал ученых в целом как своего рода шаманов, а научные методы — как новую форму идолопоклонничества. Эта его особенность подтолкнула его к астрологии, легендам о полой Земле и Лемурии, пирамидологии, френологии, Веданте, черной магии, теософии, розенкрейцерству, кристаллическим атомам, сельскому хозяйству на Луне, Атлантиде и другим подобным глупостям — чем глупее, тем лучше. Однако под конец все эти поверья (если только Тейлор действительно в них верил; Дэнни не мог с уверенностью сказать, привлекали ли они именитого писателя или ему просто нравилось протестовать против всего более или менее общепринятого) померкли перед своего рода теорией всеобщего зла: Рузвельт пустил мир на самотек, мировая пресса замалчивает паранормальные явления, астрономы сговорились выпрашивать субсидии на бесполезные приборы, физики тайно планируют нажиться, продавая циклотроны университетам, католическая церковь готова запретить свободу мысли на всей территории Соединенных Штатов, доктора рекламируют бесполезные или опасные лекарства, потому что они дороги, — и все это под благовидным предлогом, все это похоже на самую настоящую охоту на ведьм, совершенно безумную. Дэнни совсем не удивился, когда Тейлор начал плавно сворачивать к дианетике.
И все-таки сами по себе произведения Форта были захватывающим чтением, как позже убедился Дэнни, посетив публичную библиотеку. Неудивительно, что писатели благоговели перед этим человеком.
Но, как и у Тейлора, объяснения всевозможных необычных явления в трудах Форта вызывали скорее досаду, чем уважение.
Ученый, вооруженный чувством юмора, огромным терпением и гибким умом, может быть, и извлек бы пользу из «Сверхъестественных талантов» Форта, единственной книги из четырех, которая прямо касалась проблемы Дэнни. Но бывший редактор, у которого не было соответствующей научной подготовки, а только отчаянное желание узнать все здесь и сейчас, не смог найти ничего, кроме уверенности, что еще куча народу находилась в таком же положении, что и он.
Его внимание привлекли и другие книги, хотя он не выработал системы, что искать или как искать. Довольно легко ему удалось найти книги доктора Райна, а упомянутая племянницей медиума книга Гудини, как оказалось, называлась «Волшебник среди духов» — не очень-то многообещающее название, подумал Дэнни. Дальше дело пошло медленнее. «Наше сверхсознательное» Литтлтона удалось найти с большим трудом, а «Науку и психические феномены» Тиррелла он пропустил бы, если бы не вспомнил, что видел эту карточку в картотеке, когда искал книгу Гудини.
Потом он пустился в поиски без разбора, мучительно осознавая, что, возможно, пропускает фундаментальные работы. На «Опыты со временем» Данна[9] он наткнулся благодаря случайному совпадению: он видел популярную пьесу Пристли «Ночь в пустыне», где упоминалась концепция Данна, и его имя всплыло в памяти Дэнни, когда он копался в библиотечной картотеке.
Последняя книга, которую он нашел, была «Терциум органум» Успенского[10]. Он набрел на нее кружным и совершенно ненаучным способом. В кратком обзоре на обложке «Четырех квартетов» Элиота упоминалась книга Успенского «Новая модель универсума», и любопытство заставило Дэнни купить ее, хотя он до сих пор не удосужился ее прочесть. О «Tertium Organum» он никогда не слышал, но одного того факта, что она значилась в карточках, было вполне достаточно. Прежде чем покинуть библиотеку, Дэнни также прихватил «Приключения в Тайном» де Кампа, но, быстро пролистав книгу, понял, что она полностью разоблачающая — разумная и рассудочная, в отличие от произведениий Форта, направленная на то, чтобы разгромить всех, кто не придерживается ортодоксальной точки зрения. Такая книга вряд ли могла помочь человеку, пытающемуся постичь недоказуемое.
Оставалось только Общество парапсихических исследований.
Дэнни даже не пытался представить, кого он может там встретить: может быть, группу медиумов, борющихся за то, чтобы сделать свою деятельность более респектабельной, или квазирелигиозную организацию, проповедующую жизнь после смерти, — в любом случае, он ожидал столкнуться с чем-то сомнительным и бесполезным.