Оба они, хотя и вступили в партию во второй половине двадцатых годов, оставались рядовыми инженерами в течение довольно долгого времени. Партийная карьера Козлова начинается только во время войны, а Спиридонов впервые выдвигается секретарем райкома (Московского района в Ленинграде) лишь в 1950 году.
Несмотря на успех на XX съезде, Хрущеву еще не удается провести в президиум ЦК никого из своих сторонников, кроме Кириченко.
На первом пленуме после XX съезда в состав президиума были выбраны — Булганин, Ворошилов, Каганович, Кириченко, Маленков, Микоян, Молотов, Первухин, Сабуров, Суслов, Хрущев.
В состав кандидатов президиума не попали выдвинувшиеся при Маленкове Пономаренко и Мельников, зато там оказались Жуков, Брежнев, Мухитдинов, Шепилов, Фурцева, Шверник — почти все продвинувшиеся явно с помощью Хрущева.
Если, таким образом, Хрущев не имел большинства в Президиуме, то еще меньше он мог рассчитывать на свое влияние в правительстве.
Первыми заместителями Булганина после XX съезда были Каганович, Молотов, Микоян, Первухин, Сабуров и просто заместителем — Маленков.
Хрущев, видимо, пользовался поддержкой Жукова, которому «маршал» Булганин (он представлял партийное руководство еще на Западном фронте осенью 1941 года, когда Жуков командовал этим фронтом в сражении под Москвой, и в бытность Булганина министром обороны Жуков пережил свое глубокое падение) не давал возможности подчинить себе политуправление армии, что Жуков, однако, с успехом выполнил весной-летом 1956 года.
Хрущев сосредоточил свои усилия на секретариате, который он продолжал практически лично возглавлять и где с ним работали теперь Аристов, Беляев, Брежнев, Поспелов, Суслов, Фурцева и Шепилов.
С этой позиции Хрущев продолжал укреплять свое положение путем насаждения во главе партаппарата на местах своих сторонников из умеренных ревизионистов.
Период с марта по октябрь 1956 года был временем наибольшего расцвета ревизионизма в политике Хрущева. В мае месяце он ведет переговоры с французской социалистической делегацией во главе с Ги Молле и Пино, во время которых вскрывается, что в самой КПСС раздаются голоса о создании второй партии, как единственно надежной гарантии против возрождения культа личности и как «контрбалласта все еще слишком централизованному и диктаториальному коллективному руководству»[530]. Летом Микоян и Хрущев едут к Тито в Югославию, а в сентябре принимают Тито в Крыму, стремясь найти с ним общий язык по всем вопросам.
Октябрьские события в Польше и Венгрии на первых порах приводят к дальнейшим ревизионистским уступкам как Гомулке в Польше, так и Имре Надю в Венгрии.
Только в ходе Венгерской революции, показавшей партийному руководству всю слабость коммунистического режима, эта тенденция круто обрывается и заменяется более жесткой политикой, как по отношению зависимых от КПСС стран коммунистической империи, так и внутри страны.
Этот перелом, происшедший на декабрьском пленуме ЦК 1956 года бесспорно связан с частичным восстановлением влияния группы Молотова-Маленкова. Отчеты этого пленума не опубликованы, но на нем, несомненно, подверглась жестокой критике политика Хрущева последних месяцев. Вероятно, он получил немало упреков и за свою речь о Сталине на XX съезде. Восстановление влияния Маленкова на этом пленуме видно из того, что сразу после пленума в Будапешт (а венгерский вопрос не мог не быть тогда главным на пленуме) полетел с Хрущевым не Микоян, уже несколько раз бывавший в Будапеште, а именно Маленков, который уже более года был совершенно отстранен от внешнеполитических дел.
На пленуме шла, очевидно, и ожесточенная дискуссия по вопросам внутренней политики. Был отменен принятый по докладу Булганина на XX съезде пятилетний план и председатель Госэкономкомиссии Сабуров был обвинен в планировании «не в соответствии с материальными ресурсами».
Начиная с этого пленума особенно выдвигается Шепилов, который, ведя иностранную политику в маленковском духе, начинает продвигаться на роль как бы нового Жданова, выступая в начале 1957 года на съездах художников и композиторов и давая тон в «Коммунисте»[531].
Хрущев после декабря, очевидно, собирает силы и выбирает наиболее действенное оружие для решающего боя со своими противниками.
Таким главным оружием явилось, несомненно, предложение о децентрализации управления промышленностью, одобренное на февральском пленуме ЦК 1957 года.
Децентрализация управления промышленностью вела не только к значительному сокращению центрального государственного аппарата, но одновременно придавала еще больше значения и власти партаппарата на местах. Тем не менее эта реформа была, по своим последствиям, огромной уступкой партийным ревизионистам, получавшим еще больше самостоятельности и инициативы во вновь организуемых совнархозах. Лично Хрущев, судя по его политике с укрупнением колхозов, не был убежденным сторонником децентрализации. Он пошел на эту реформу по необходимости — ему нужно было объединить как можно больше сил вокруг себя, ибо он знал, что с декабря 1956 года он и его фракция находятся в меньшинстве в президиуме ЦК.
531
«Коммунист» № 3 за 1957 год, редакционная статья которого повторяет выступление Шепилова на съезде художников.