Впрочем, дружба никогда не обделяла его разочарованиями и печалями.
Краб случайно встречает старинного приятеля, над которым не властны годы.
— С виду ты совсем не изменился.
— Как видишь. Зато… постой, постой… Ты, похоже, совсем отбился от рук.
— Ну да, но разве ты меня без них не видел?
— Не знаю, может статься.
Краб горько сожалеет, что познакомил своих друзей Онана и Нарцисса. До чего неудачная идея. У этих двоих должно быть сродство душ, думал он — и ошибался. Этим двоим буквально нечего сказать друг другу. Томительный вечер. Они не обращают друг на друга никакого внимания. Ну и обстановка. Каждый в своем углу. И Краб вынужден поддерживать беседу в одиночку.
Краб живет с отсутствующей женой. Это, впрочем, самая нежная и самая милая из всех отсутствующих жен — не говоря уже о том, что и самая очаровательная. Положа руку на сердце, среди всех женщин, которых он никогда не видел, именно ее отсутствие причиняет ему самые жестокие страдания. Краб не променял бы свой удел ни на какой другой. Его жизнь озарена любовью. Он — самый счастливый из мужчин.
Краб и его отсутствующая жена составляют восхитительно удачную и гармоничную пару — но совсем иначе, чем те супруги, о которых говорят, что они дополняют друг друга, как чума с холерой. Их страсть остается такой же пылкой, как и в самые первые дни. Они никогда не повышают голос, никаких ссор, что не мешает им сохранять независимость духа и при случае ее демонстрировать. Но при этом жалкие истории измен и муки ревности не для них. Они друг другу вполне доверяют. Зачем искать на стороне то, что можно обрести у своего очага? Краб решительно отвергает даже гипотезу о загробной внебрачной жизни. Все это глупости, побасенки священников. Они будут погребены вместе, в один день и в одной могиле — без тени намерения, без малейшего желания оттуда выйти.
Краб и его отсутствующая жена создали семью. Краб испытывает огромную слабость к своим отсутствующим детям. Указка или розги — не для него, не ему повышать голос. Впрочем, отсутствующие дети Краба совершенно восхитительны, покладисты, послушны — тише воды, ниже травы, — эти ангелочки ни за что не отпустят юбок своей матери.
Краб и в самом деле счастлив.
Ему принесли найденную в капусте голову его супруги, но поскольку ноги так и не были обнаружены, Краб не теряет надежды:
— Вдруг она всего-навсего отлучилась.
Не стоит заблуждаться относительно эрекции Краба. Над всеми остальными в нем господствует страсть к справедливости. Но располагая только одним, вот этим, топорщащимся между ног эректильным органом, он к нему и прибегает, он и научился им пользоваться. Этот аккуратно градуированный в соответствии с господствующей метрической системой член позволяет ему лучше разобраться в природе собственных желаний и расположить их в порядке предпочтения.
Именно так Краб и обнаружил, что среди его желаний, очевидно, главенствует желание справедливости, приподнявшее его член на высоту 8848 метров — в точности, надо сказать, совпадающую с высотой Эвереста, кульминационной точки земного шара.
Правды ради надо сказать, что этот рекорд был все же Крабом дважды перекрыт. В первом случае, во время одного из проявлений диктуемого календарем народного ликования, он обнаружил, что желание одиночества стремительно выросло в нем до 9000 метров. Во второй раз еще более необоримым оказалось желание оставить свой отпечаток на поверхности луны, поскольку он его тут же и удовлетворил; зафиксированная той ночью высота в 384 000 километров отмечает, несомненно, крайний предел эластичности Краба.
Но этими двумя исключениями следует пренебречь. В обычное время желанию одиночества редко удается превзойти в нем 7000 метров. Что же до желания поставить что-либо на лунный грунт, от удовлетворения и разочарования оно сразу же умерло. Зато и дня не проходит без того, чтобы самым безапелляционным образом не проявило себя глубоко укорененное в Крабе желание справедливости.
Чтобы закончить эту скабрезную главку, вот средние размеры, установленные за год некоторыми из его самых насущных желаний. Желание тишины — 6708 метров. Музыки — 6707. Счастья — 474. Мягкой постели — 85 (с пиком в 2000 метров). Теплого очага — 39. Интересной книги — 6. Хорошей бани — то же самое. Смерти — 2 метра (пилообразная ломаная). Наконец, любви — 17 сантиметров (не больше и не меньше, без исключений. Единственная установленная константа. Принята в качестве нормы). По нашим сведениям, это — самая низкая отметка. Несомненно, Крабу присущи и менее значительные желания, но они туманны, тайны, непроявленны, сокровенны или замалчиваемы, и по своей примитивности его измерительный инструмент не в состоянии их засечь.