– Обещаю!
Черный ворон с колечком в клюве полетел в Шварцкольм.
Крабат вошел в сарай. Что там в углу – гроб? Вскинул на плечо кирку и лопату. Пробираясь по глубокому снегу, побрел к Пустоши.
Где копать? А, вот тут темный квадрат посреди белого раздолья. Кому он предназначен?
– Завтра в это время все уже будет решено!..
Он взялся за лопату.
На другое утро Юро после завтрака отвел Крабата в сторону, вернул колечко. Он поговорил с девушкой.
Под вечер, лишь начало смеркаться, у ворот мельницы показалась Певунья. В праздничной одежде, с белой лентой в волосах. Ее встретил Ханцо, спросил, что ей угодно.
– Поговорить с мельником.
– Я – мельник. – Отстранив онемевших парней, Мастер вышел вперед – в черном плаще, в треуголке, бледный как мел.
– Чего тебе надо?
Певунья глядела на него без страха.
– Отдай мне моего парня!
– Твоего парня? – Мастер расхохотался. Однако смех прозвучал как блеяние. – Я его не знаю!
– Это Крабат. Я люблю его!
– Крабат? – Мастер попытался ее запугать. – Да знаешь ли ты его? Сможешь ли отыскать среди других?
– Я его знаю!
– Так может сказать любая! Мельник повернулся к подмастерьям.
– Отправляйтесь в Черную комнату, встаньте в ряд и не двигайтесь с места!
Крабат стоял между Андрушем и Сташко. Он ждал, что сейчас они все обернутся воронами.
– Стойте и молчите! И ты, Крабат, тоже, один звук, и она умрет!
Мастер вынул из кармана черный платок и, завязав глаза Певунье, ввел ее в комнату.
– Узнаешь своего парня – уведешь с собой.
Крабат испугался – такого он никак не ожидал. Как же помочь? Тут и кольцо бесполезно!
Певунья прошла вдоль ряда раз, другой... Крабат еле стоял на ногах. Он поплатится жизнью и жизнью Певуньи! Никогда еще он не испытывал такого страха: «Я один виноват в ее смерти! Один только я...»
И тут свершилось!
Певунья, пройдя вдоль ряда в третий раз, протянула руку к Крабату.
– Это – он!
– Уверена?
– Да! – Сорвав с глаз платок, она приблизилась к Крабату. – Ты свободен!
Мастер отшатнулся. Парни стояли как громом пораженные. Первым очнулся Юро.
– Берите вещи и идите в Шварцкольм! Там можно переночевать на сеновале.
Подмастерья молча вышли из комнаты.
Они знали: Мастер не доживет до утра, погибнет в полночь, а мельница рухнет в пламени.
Мертен пожал руку Крабату.
– Наконец-то Михал и Тонда отомщены. И другие тоже!
Крабат не мог слова вымолвить. Он будто окаменел.
Певунья обняла его за плечи, укутала своей шалью, теплой, мягкой.
– Идем, Крабат! – И повела его прочь с мельницы. Прошли Козельбрух, пошли к полю.
– Как же тебе удалось? – спросил он, завидев сквозь редкие деревья огни Шварцкольма. – Как ты нашла меня среди всех парней?
– Я почувствовала твой страх... Страх за меня!
Как только они подошли к деревне, посыпал мелкий снег, легкий, мягкий, словно мука из огромного решета.
