Раздался треск дерева, и дубовая входная дверь поддалась. Каменная кладка обрушилась. Хрупкие укрепления были прорваны. Помещик достиг края леса и поспешил вглубь. Лишь поднявшись по лесному склону ярдов на сто, он остановился передохнуть. Судя по шуму, доносящемуся из отеля «Кранларич», там царил сущий ад.
Трое оставшихся слуг ужинали на кухне. Миссис Мьюди, пожилая уборщица, Мэгги, повариха средних лет, и Элси, девушка, в чьи обязанности входила заправка кроватей и уборка номеров для гостей, жевали в тишине. В любом случае в Кранлариче не о чем было разговаривать. Все, что стоило сказать, было давно уже сказано. В тот момент что-то происходило, но это их не касалось. Браконьерство и подобные гнусные делишки были в компетенции Джо Кинлета. Они не понимали, почему Канверс пошел с ним, хотя и не жаловались. Этот тип был настоящей занозой, с утра до вечера придумывал всем разные задания.
Из холла донесся шум. Было похоже, что кто-то выбил входную дверь и крушит мебель.
— Что это? — спросила миссис Мьюди, раскрыв набитый едой рот и забрызгав стол.
— Не знаю. — Мэгги подняла глаза. — Видимо, убирать этот бардак придется нам. Небось приехали какие-то джентльмены. Уже пьяные.
— Нас это не касается. — Элси моргнула и потянулась за очередной порцией сыра. — Я всегда говорю: продолжай работать и не обращай ни на что внимания, даже если дом вокруг тебя будет рушиться.
В то время как она произносила фразу, дверь поддавалась под напором. Панель затрещала, нижняя петля оторвалась, и косяк обрушился на стол. Посуда подлетела в воздух и упала на пол. Женщины с криком вскочили на ноги. Они закричали еще громче, когда увидели, как огромный краб ломится в дверной проем. Дерево треснуло, и чудовище проникло в помещение.
Чик-чик-чик.
Холл был полон крабов. Они шипели и толкались, будто каждый из них стремился попасть на кухню. Они учуяли пищу. Людей.
Элси впала в истерику. Миссис Мьюди рухнула в обморок. Мэгги схватила кастрюлю и попятилась. Но бежать было некуда. Кладовая, которая вела в заднюю часть здания, была заперта. Канверс запирал ее каждый вечер, ровно в одиннадцать тридцать.
Чик-чик-чики-чик.
Ведущий краб взмахнул клешней и попал Элси по лицу. Возможно, это вышло случайно, поскольку он стремился к лежащей ничком миссис Мьюди. Острая клешня ударила девушку наотмашь, отсекла ей нос и проткнула нижнюю губу. Элси недоверчиво вытаращила глаза и замерла на месте, хлещущая кровь заливала передник.
Мэгги бросила кастрюлю. Та пролетела мимо большого краба, попала в другого, отскочила и с грохотом упала в угол.
Крабий вожак схватил Элси и потянул к себе. Оказавшись от ракообразного в нескольких дюймах, она выпучила глаза, и ее лицо прижалось к морде чудовища в смертельном поцелуе. Краб держал девушку несколько секунд, а когда оттолкнул, на месте ее горла зияла исторгающая алую жидкость дыра. На этот раз король подводных захватчиков был в доброжелательном настроении — во всяком случае, так считали его приспешники.
Поворачиваясь с шипением, вожак передал им кровавый человеческий фонтан, зная, что они будут с ним делать. Он даже не стал смотреть. Была еще одна добыча.
Миссис Мьюди была раздавлена во время наступления ракообразного на Мэгги. Последняя нашла нож. Она держала его, стоя спиной к столу. Риск был слишком велик. Даже охваченная ужасом, она понимала это. Выхода не осталось. Женщина отвела взгляд от сцены у двери, где рвали на части Элси. В центре помещения лежала раздавленная, окровавленная миссис Мьюди. Мэгги хотела умереть, но скорее от собственной руки, чем от когтей этих дьяволов.
Она перевернула нож, наставила кончик лезвия туда, где, как она полагала, находится сердце, и вонзила. Мучительная боль длилась пару секунд. Мэгги покачнулась и осела на пол. Все почернело. Она умерла до того, как первый краб до нее добрался.
Крабы находились на кухне не больше пяти минут. В итоге от трех женщин не осталось и следа, если не считать алой жидкости, впитавшейся в обломки стульев и стола. Было съедено все: мясо, внутренности, кости — и запито свежепролитой кровью.
Теперь, когда первоначальный голод был утолен, крабы более организованно начали покидать кухню, ковыляли в холл, переходя из комнаты в комнату, вламывались во все мыслимые места, будто искали что-то или кого-то, движимые неослабевающей ненавистью к человечеству.
Некоторые поднялись наверх, большая часть широкой лестницы обрушилась под их весом. Со стен и потолка сыпалась штукатурка. Но нигде не было ни одной живой души, кроме самих тварей. «Кранларич» пал. Гигантские крабы вторглись и завоевали его.