Крошечное газовое пламя с шипением лизнуло ткань. Один из обрывков вспыхнул, затем другой, огонь взметнулся к потолку. Пошел дым. Маккечни увидел в глазах твари нечто похожее на зарождающийся страх. Она сердито зашипела, но не сдвинулась с места.
Помещик встал на широкий подоконник. Передний двор под ним напоминал жуткую шахматную доску, каменные плиты поблескивали в лунном свете, побуждая прыгнуть. Ожидалась азартная игра. Его ход. Выиграешь — будешь жить. Проиграешь — умрешь.
Огонь ревел у него за спиной. Валящий из окна дым перекрывал обзор. Решив больше не мешкать, Маккечни прыгнул в пустоту.
Он ударился о жесткую поверхность и перекатился, инстинктивно вспомнив давние тренировки в парашютном полку. Помещик продолжал движение, бетон обжигал плоть. Острая боль пронзила правую лодыжку. Маккечни остановился и лег, тяжело дыша. Фонарик исчез, но он больше не был ему нужен: лунного света было вполне достаточно.
Маккечни попытался встать и рухнул на землю. Боже, похоже, сломана лодыжка. Голову наполнил рев. Надо убираться, пока адская тварь не нашла путь вниз.
Огонь трещал. Валил плотный дым. Маккечни поднял глаза. В кабинете царил кромешный ад, из окна выбивались пляшущие языки пламени. Это было невероятно. Огонь распространялся.
Помещик пополз по земле, используя руки и здоровую ногу. Было больно, но им двигало отчаяние — и желание жить.
Маккечни подумал о крабе. Возможно, тот уже жарится, хотя это маловероятно, так как он смог бы сбежать через вход для торговцев и направился бы к безопасному озеру. Но помещик решил не рисковать. Придется спрятаться.
Едва он успел укрыться под стеной переднего двора, как услышал отрывистое щелканье и злобное шипение твари. Маккечни пригнулся, спрятавшись в тени. Если краб заметит его, на этот раз спасения не будет. Помещик не смел высунуться. Просто надеялся, что, если чудовище его найдет, конец будет быстрым. Эти твари, похоже, любят играть со своими жертвами.
Земля завибрировала. Маккечни лежал ничком в тени, затаив дыхание. Сердце дико колотилось, в ушах стоял рев, а боль в лодыжке была почти невыносимой.
Тишина. Краб остановился. Сердце будто замерло, шум в ушах стих. Маккечни казалось, что он вот-вот умрет от страха.
Чик-чик.
Краб снова пришел в движение — царапая по бетону, удалялся. Медленно, будто смирившись с поражением.
Маккечни поднял голову. Ракообразное было в ярдах десяти от него, двигалось в противоположную сторону, выделяясь силуэтом на фоне горящего отеля «Кранларич». Оно не вернется.
Помещик поддался приступу кашля. Дым становился все гуще, валил из здания, заполняя все вокруг. Маккечни пришлось переместиться еще дальше, иначе он непременно задохнулся бы.
Потребовалось немало времени, чтобы преодолеть тридцать ярдов и попасть на верхнюю часть лугового участка, который дальше переходил в Кранларичскую топь. Были частые остановки и долгие паузы. Маккечни был уверен, что у него сломана лодыжка. Наконец он остановился на мягкой влажной траве и оглянулся на свой пожираемый огнем дом. Пылало уже все здание, языки пламени вырывались высоко в небо, трещали и осыпали окружающую местность искрами, словно гигантский фейерверк.
В итоге крабы выиграли. Попытки уничтожить их закончились его собственным крахом. И все же, подумал Маккечни, огонь был спасителем. Признанный величайшим очистителем всего, он имел свои плюсы. Все следы атаки ракообразных будут стерты. Ни тел, ни пятен крови, ни других явных улик. Полная зачистка, плюс страховой компании будет выставлен счет. Поместье Кранларич можно будет восстановить, сделать его больше и лучше, чем когда-либо. Новая империя поднимется из пепла старой.
Это была успокаивающая мысль. За исключением одного: крабы по-прежнему были в озере. До сих пор все, кто видел их, погибали — все, кроме него. Но так не может продолжаться. Рано или поздно крабов обязательно заметят. Они не могут прятаться вечно.
Оптимизм Маккечни испарялся и полностью исчез, когда помещик наткнулся на глубокую борозду в траве — будто кто-то проехал на тракторе или прошелся плугом. Длинные неровные углубления тянулись до края луговины и исчезали на каменистой почве. Крабы оставили на земле свои неизгладимые следы. Несомненно, это были они, уродливые метки, доказывающие человечеству существование чудовищ. До сего момента ракообразные не отваживались выходить на мягкую почву. Берега озера были каменистыми и не сохраняли следов. Но теперь…