Девушка и ее парень весь ужин лукаво на него поглядывали. Черт, он же не был каким-то там уродцем. Тогда что с ними такое? Брайант не сказал им, почему он здесь, да и не собирался. Не их собачье дело. И все же, когда наступит время, он выскользнет из отеля так незаметно, насколько это возможно. Нет смысла привлекать к себе дополнительное нежелательное внимание. О да, они знали, почему он приехал, знали истинную причину.
В десять часов вечера Брайант покинул бар, поднялся к себе в номер, надел свитер-поло и джинсы и украдкой спустился по лестнице. В баре раздавались голоса и смех. Он заглянул внутрь. За стойкой обслуживал старик, хозяин отеля. Парня и девушки нигде не было видно. Брайант тихо хихикнул себе под нос. Наверное, трахаются где-нибудь. И поделом им, если девка окажется в интересном положении. Будут знать, как вмешиваться в чужие дела.
Задним ходом он выехал на своей «Кортине» обратно на дорогу. Из-за напряжения и возбуждения Брайант двигался резко. Он дергал рычаг передач и глушил двигатель. Фары освещали пустую улицу, в некоторых верхних окнах террасных домов горел свет. Большинство обитателей Кранларича легли спать. Толпы туристов исчезли. Через пару дней жизнь вернется в нормальное русло.
Выехав из деревни, Брайант покатил дальше по прямому участку дороги. Он с силой давил на педаль газа. Поворот в конце дороги, где гудронированное шоссе изгибалось под прямым углом и вело к поместью, застал его врасплох. Шины завизжали. Он заскользил, задел задним колесом травяное ограждение на противоположной стороне дороги, но каким-то образом сумел сохранить управление автомобилем. Тормоза заскрипели, и Брайант, потрясенный, сбавил скорость.
Дальше дорога продолжала петлять, и ему пришлось держать скорость на отметке тридцать миль в час. Затем начался подъем, дорога стала еще более неровной, гудронированная поверхность сменилась рыхлым сланцем. Лунный свет заливал свободный от деревьев сельский ландшафт, сверкая на покрытой изморозью траве. Брайант выключил фары. Они были лишними. Только «габариты» остались включенными, ради соблюдения закона.
Дорога пошла под уклон, и это означало, что снова станет темно. Он включил фары, яркие лучи осветили дорогу перед ним. Казалось, там двигалось какое-то черное пятно. Боже, что-то торчало прямо посреди дороги! Шины снова завизжали. Заблудившаяся корова? Нет, фигура другая. Автомобиль заскользил и остановился в ярде от нее. О боже!
Чик-чик-чик!
Ошибки быть не могло. Это большой краб. Ужасно большой. Смотрит прямо на него. Брайант включил заднюю передачу, двигатель протестующе завизжал.
Бац! Удар в заднюю часть машины отбросил его вперед.
Зазвенело разбившееся стекло. Брайант повернул голову. Через заднее окно на него смотрела пара глаз. Сверкающие красные точки пронзали тьму. Чем бы оно ни было, он въехал в него задом. Что-то твердое и стойкое намертво зажало его между собой и крабом впереди. Из теней по обе стороны от машины возникли фигуры. Неуклюже двигающиеся твари шипели и щелкали, глаза напоминали светляков.
Раздался металлический скрежет. Стекло градом осыпалось в машину. В ближайшее переднее окно просунулась клешня, слепо ощупывая салон. Мартин Брайант закричал от ужаса и, извиваясь, сполз на пол. Чик-чик. Клешня щелкнула в том месте, где несколько секунд назад была его голова. Ракообразное сердито зашипело из-за неудачи.
Брайант трясся от страха. Больше он ничего не мог поделать. Мужчина не сумел бы уехать в безопасное место, даже если бы мог управлять машиной. Рулевая колонка с громким треском упала на него. Он попытался опуститься еще ниже.
Машина раскачивалась из стороны в сторону. Дверь вогнулась внутрь. На него снова посыпалось стекло. Автомобиль находился в воздухе, будто поднятый над землей лебедкой. Раскачивался, крутился, переворачивался. Мартин Брайант отчаянно схватился за ручник. Храповик запротестовал, затем сломался. Брайант упал, распластавшись на перевернутом потолке.
Машина полетела вниз. Удар вышиб воздух из легких. Всюду сыпалось стекло. Что-то теплое и липкое покрыло лицо Брайанта, и он, слишком напуганный, чтобы кричать, почувствовал во рту привкус крови.