— Есть какие-нибудь мысли, Джон?
— Есть парочка. — Он указал на темные пятна, покрывавшие поцарапанное лакокрасочное покрытие того, что когда-то было оконной рамой. — Если я не ошибаюсь, это кровь.
— Ох! — Кристина сделала шаг назад. Хотя это было логично: любой, кто находился в машине, не смог бы выбраться без кровопотери. — Может, он где-то бродит, контуженный?
— Вряд ли кто-то сможет бродить после такого, — мрачно ответил Джон, — и не думаю, что есть смысл торчать здесь. Нам лучше вернуться в Кранларич и сообщить полиции, что произошел несчастный случай.
Но Кристина не слушала Райленда. Она смотрела куда-то мимо него, в темноту за пределами пятен света от фар. Пыталась что-то сказать — слова, крики застревали у нее в горле. Она подняла руку в указательном жесте.
— Что там такое? — Он оглянулся. — О боже!
Они стояли в центре круга. Круга неподвижных тварей, которые внимательно наблюдали за ними мерцающими красными глазами, присев и не издавая ни звука. Райленд был уверен, что крабы находились там все это время. Его внимание было сосредоточено на разбитой машине. Теперь он знал наверняка, что произошло с Мартином Брайантом и что уготовила им судьба. О господи, почему он уступил и позволил Кристине поехать с ним?
Райленд посмотрел на каждого краба по очереди, считая их. Пятнадцать. Возможно, в подлеске еще больше. Эти твари оказались коварными и очень организованными. Здоровяк слева, несомненно, вожак. Райленд задался вопросом, самец это или самка. Как определить пол у краба? Хотя это уже не важно.
Кристина проследила за его взглядом. Страх сковал ее тело, но мозг продолжал работать. Она была рада, что не позволила Райленду ехать одному: без него все утратило бы смысл. Возможно, существует такая штука, как загробная жизнь. Если это так, они оба будут очень счастливы. Кристина помнила, что читала где-то, будто на небесах браки не заключаются, но, пока они вместе, это не будет иметь особого значения. Ей было жаль лишь их нерожденного ребенка. Она знала, что беременна, хотя никаких явных признаков еще не прослеживалось: было слишком рано.
— Не шевелись. — Джон отчаянно искал пути к спасению.
Он сжал руку Кристины. Говорить она не могла, но своим видом дала знать, что поняла его.
Джон оглянулся на «вольво». Двигатель тихо урчал, работая на холостом ходу. За машиной что-то двигалось. Из-за света фар он ничего не увидел, но безошибочно определил шарканье крабьих ног по сланцу. Один из ублюдков расположился на дороге. Они были полностью окружены.
Джон мысленно перечислил жертв этих бездушных убийц из водных глубин. Джок Рауз. Его брат и Пол Барретт. Фредди Ло, Канверс, Джо Кинлет. Три женщины, что работали в отеле Кранларич. Всего девять. И теперь еще они сами. Будет одиннадцать. Все исчезли без следа. Никто не видел крабов, и никто ничего не расскажет. Замечательно. Будто какая-то странная сила защищала и направляла этих тварей. Раз так, возможно, старого Сэнди Клайна тоже нужно отнести к числу жертв.
Джон Райленд привлек к себе Кристину Блэкло. Это объятие говорило все и от всего защищало. Двое влюбленных в своем собственном мире, в высшей обители, где не было никаких гигантских крабов и ничто не имело значения.
Во всепоглощающей эйфории.
Эпилог
Весна в этом году наступила раньше обычного, Уэльское побережье наслаждалось спокойствием.
В начале Пасхальных праздников туристы повалили на запад. Движение через Динас-Мауддви замерло. Двигатели перегревались. Отели от Колвин-Бэй до Аберистуита были заполнены: Шелл-Айленд переживал преждевременный наплыв путешественников, колесящих в фургонах.
На длинных золотых пляжах было не протолкнуться. Некоторые туристы отважились выйти в море, но природа не потворствовала развлечениям купальщиков. Вода была холодная уже несколько недель. Отдыхающие довольствовались играми в футбол и крикет. Дети строили тысячи песочных замков. Погода и не думала меняться.
Ранним воскресным утром в Бармут ползли очереди автомобилей, фургонов и автобусов. Парковки были заполнены. Многие двигались в поисках более спокойных мест.
Милтон Хогарт прибыл в Бармут утром Страстной пятницы. Его манера держать себя и внешний вид отражали более высокий жизненный статус, чем у среднего наемного работника. Мужчине только что стукнуло сорок. У него были натуральные, черные как смоль кудри, спадавшие на воротник спортивной рубашки, и мускулистое, почти лишенное излишков жира тело. Гольф, теннис и бадминтон на протяжении многих лет помогали поддерживать хорошую физическую форму.