Эти глаза. Одуренные. Задурманенные поволокой.
По ее точеным ногам стекает моя сперма. Губы горят еще сильнее. Искусанные. Ноги у моей девочки подкашиваются. И я сам. Как совсем пьяный.
Глава 5
Саида
Вздрагиваю, когда Давид вносит меня на руках обратно в комнату. Взгляд цепляется за простыню с ярким пятном уже запекшейся крови. Явным доказательством того, что я стала его женой!
Да. Теперь принадлежу этому мужчине!
Наверное, все же до конца я этого не понимала. Отдалась чувствам. Тому безумию, которое творил со мной Давид. Страсти. Тому, что птицей бьется в сердце. Тому, как шквалом безумно реагировало тело. А теперь это понимание бьет резко. Как яркий свет белого дня после тягучей ночи.
– Мне нечего надеть.
Ежусь.
Обхватываю плечи руками, когда Давид осторожно опускает меня на пол.
Нагота вдруг становится лишней. Причиняет дискомфорт.
Глаз цепляется за сверкающее колье на тумбочки у кровати.
Руки сами берут украшение. Перебираю пальцами огромные сверкающие камни.
Оно чудесно. Великолепно. Слепит глаза.
Розовые бриллианты в тонкой сетке золота. Безумная, зашкаливающая роскошь. И стоит, наверное, как целый особняк Давида!
Но…
Это не то колье. Не то, что подарила мне мама. Которое должно было принести счастье!
Все не то!
Алая от крови простыня. Ее должен вынести жених. Вернее, уже муж.
А в доме должны быть гости со свадьбы. Родственники с обеих сторон. И жениха и невесты. Ждать эту самую простыню. Убедиться, что брак заключен по-настоящему. Что он состоялся.
Только в доме пусто. Нет никого. Некому поздравить молодых.
Мы как два вора. Которые сделали что-то неприличное. Непристойное. Вдали от всех. Спрятавшись от всего мира.
Зато двор полон вооруженной охраны. Они прохаживаются по двору. Здесь целое войско!
И даже не прячут оружие!
И мне нечего надеть. Нечем прикрыть свою наготу.
Ведь невеста входит в дом мужа, привезя с собой все самые лучшие вещи.
А здесь нет ничего моего! Я… Я чужая в этом доме!
И даже свадебное платье. То, которое сохраняется на память. Висит в шкафу, как самое дорогое украшение. Ценность. Мама надевала свое часто. На каждую годовщину свадьбы. Бережно, осторожно проводила руками по сияющей ткани. По камням, россыпью раскинувшимися по платью. Каждый раз со слезами на глазах. Слезами счастья. Воспоминаниями.
А мое…
Мое валяется растерзанной тряпкой на полу у постели!
И то самое ожерелье. Семейная реликвия. То, которое передается от женщины к женщине. Приносящее счастье. Где оно? Растерзано. Порвано его диким и жадным порывом!
Рассыпалось на камушки еще в машине!
Нет. Не будет нам счастья! Семья и жизнь вместе не начинаются вот так!
– Саида? Тебе холодно?
Давид набрасывает мне на плечи расшитый шелковый халат. Явно принадлежащий ему. Такой огромный, что я могу трижды в него завернуться и все равно буду утопать!
– Ты, наверное, голодна? Я отпустил всю прислугу. Попробую найти что-нибудь. Черт. Если вспомню, где у нас кухня.
– Давид.
Снова меня покачивает, когда он прижимается ко мне всем своим мощным телом.
Окидывает жадным, голодным взглядом. Но и ласкает глазами. Буквально ведет по лицу своими золотистыми сполохами в глазах.
– Измучил тебя? Может, еще поспишь? Ну, или хотя бы подремаешь, пока я придумаю что-нибудь с едой? Или просто закажем что-то в ресторане, ммммм? Саида! Что не так?
Ведет пальцами по щеке. А я опять задыхаюсь. Снова проваливаюсь в его глаза. В сумасшедшее чувство к этому человеку. Которое заставило меня забыть обо всем этой ночью!
Но… День все равно наступит. Рано или поздно!
– Все не так!
Обвожу рукой комнату.
– Все, Давид! Понимаешь! Эта свадьба! Разве она настоящая? Где тогда наши гости? Родня, которая поздравит нас утром и пожелает счастья? Где? Никто не придет! Обеим нашим семьям все, что мы натворили, как плевок в лицо! И ожерелье… То самое… Фамильное… Ты просто его порвал! И…
– Тссссс, Саида!
Проводит пальцем по моим губам. Заставляет их запечь и снова полыхнуть тем самым ночным жаром.
– Все у нас будет. Устроим самую пышную свадьбу. Какую захочешь. И платье будет. Но то, которое ты наденешь только для меня! Родные смирятся. Привыкнут. Ожерелье? Его восстановят. Соберут. И я куплю тебе миллион ожерелий! Все, Саида! Все, чего ты захочешь!
– Это все не так. Все неправильно. Нет даже ни одного человека, кто поздравил бы нас от чистого сердца! Все! Все не то! Как ты не понимаешь?