– Видывала-не видывала – не твое дело, – огрызнулась она, не повышая голоса и стряхивая несуществующую пылинку с плеча, – а только в школе не зря я штаны за партой протирала. Там какой жар должен быть, представляешь? Если оно настоящее.
– Если такая умная, чего же на Хариолиса батрачишь? Давно бы дйело свое начала.
– Так передо мной все двери и побежали открывать, ага, – криво улыбнулась девушка. Описала овал ладонью у собственного носа для наглядности: – С таким-то лицом.
Глеб бродил от столика к столику неподалеку, и потому слышал каждое сказанное слово. Он сумел рассмотреть посетителей в мелочах еще за стойкой и мог поклясться собственной головой, что метиска наговаривала на себя попусту. Лицо ее имело довольно приятный вид, да и все остальное – тоже не отталкивало. Наоборот, только привлекало глаз. Зря она так.
Лишь происхождение ее все дело портило, тут она права – ничего не скажешь. Все-таки, в свое время раса дальнего родственничка ее немало шума в галактике наделала и крови людской пролила. Уже после того, как погасли звезды.
И ведь без малого двести лет прошло, а народ до сих пор те зверства помнит. С такой биографией легче сразу к Хариолису за помощью обратиться, а не пороги впустую обивать.
Смуглянка притихла и молча наблюдала за сценой со стороны, поочередно переводя взгляд то на клиента, то на вспыльчивую коллегу. Она глядела на них широко распахнутыми глазами и делала вид, что не понимает, о чем разговор ведется. И рукой незаметно так для клиента показывала – «Заткнись, дура!».
В их цеху без этого никак: только кто-то начнет подозревать, что проявляешь интерес к чужому делу и смыслишь чуть больше положенного, сразу потеряешь работу, а затем и голову, наверняка.
Ну а результат смешения крови двух рас, гибрид-полукровка неизвестно в каком колене, будто специально продолжала гнуть свою линию:
– И вообще, тебе ли мне указывать, как дорогу выбирать. О себе я как-нибудь сама позабочусь, хорошо?
– А ты разговорчивая стйерва, как погляжу, – хмыкнул цедурианец. Борода его встопорщилась от обиды, волны распрямились, назревал конфликт.
И че этой девке неймется. Казалось бы, выполни она работу, обеспечь досуг, и по-тихой отвали от клиента, если так не нравится. Но зачем дело до абсурда доводить?
Глеб неспешно приблизился к троице, со всей доброжелательностью спросил:
– Прошу прощения, но заведение вот-вот закроется. Если пожелаете отправиться в гостиницу и там обсудить детали вашего разговора, то я буду рад вызвать…
– Давай, ты не будешь говорить, что нам делать, и я не скажу куда тебе пойти, – махнув ладонью, бросила метиска.
Показалось? Или она и правда хотела добавить в конце фразы брезгливое «плебей»?
– Мы еще посидим.
Цедурианец расслабленно кивнул:
– Иди парйень. Сами тут разберемся.
Когда Глеб возвращался к стойке, ему казалось, что из ушей валит самый настоящий пар. Сердце бухало так сильно, что в мозгу отдавалось. Внезапно стало жарко и он расстегнул ворот на рубашке. А, иди оно все конем!
«Да никакая она не стерва, – думал он, задыхаясь со злости. А в голову все лезли слова односложные и неприятные. – Заявится эта дура сюда еще раз – обязательно выловлю и покажу, где эфесские недобитки попрятались».
Свет огней на стартовой площадке за лесом потускнел с приближением рассвета, далекие туманности померкли, небо растеряло синь.
Глеб склонился над полотером за стойкой: порядок на полках он уже навел, а вот диагностику роботу еще ни разу за эту неделю не делал. Да и все равно неизвестно теперь сколько гостей ждать, пока нагуляются.
Он зажал пару кнопок на передней панели и одну неприметную сзади, пониже приемника шампуня. Этот фокус ему с год назад за отдельную плату показал техник из сервисного центра: услуги лицензионных служб подорожали недавно, хозяин заведения экономил на всем.
Когда робот пискнул, выдав первые строчки кода, Глеб расслышал звон колокольчика, что оповещал его при входе и выходе посетителей.
Подумалось: «Странно. Кого это принесло ни свет ни заря?»
Он отстранился от машины и выглянул поверх столешницы. Придержал раскрывшуюся было челюсть, чтобы не клацнуть случайно зубами. Упал на внезапно ослабевших ногах. Прижался к полу.
Все тихо-мирно было в зале. Тройка посетителей уютно сидела за столиком в креслах и ворковала о своем, потягивая холодное пиво. Недоэфесска продолжала задирать нос, но фермер с Цедуриана, кажется, нашел к ней подход: больше не отвечал колкостью на колкость, а благосклонно пропускал ее фразы мимо ушей.
Глеб знавал таких. Похоже, деревенщина уже не единожды бывал в столице: успел освоиться, знал себе цену. Наверняка думал, что рассчитается с ней позже и спросит за все. Хариолис взял с него плату вперед за эксклюзивный товар, а значит – ей не отвертеться, отработает оскорбления по завершении банкета. Хоть в той давней войне цедуриане и выступали на стороне эфесов, но и у них эта раса успела оставить по себе самые мрачные воспоминании. Точно – не отвертится девка.