Запретив себе думать о чем-либо, Глеб пробежал коридором, влетел в заставленное столами с оргтехникой помещение. У дальней стены выделялся черным пятном перевитый прозрачными трубками стенд. В держателях там замер биороид видом напоминающий собаку. Не боевой, оболочка из мягкого пластика. Часть ее отсутствовала и при желании можно было рассмотреть его устройство.
За столом, спиной к входящим сидел мужчина: он замер уткнувшись носом в кипу бумаг. В проходе в неудобных позах лежали две женщины; у двери свалилась еще одна – та, что так не вовремя открыла дверь.
– Запрись, – приказала Айга.
Глеб подчинился. Повернул щеколду и вновь окинул помещение взглядом:
– Ты убила их?
– Совсем не разбираешься в оружии, да? – покачала головой Айга.
Девушка некоторое время рассматривала женщин. Затем склонилась над одной и принялась расстегивать блузу.
– Это еще для чего?
– Считай производственной необходимостью, – ухмыльнулась она. – Ты, кстати, тоже не мешкай. Переодевайся давай.
– Заче… – хотел спросить парень, но тут же осекся. А ведь, действительно. Полиция будет искать посыльных, но если они замаскируются под местный персонал…
Мужчина за столом оказался крупнее Глеба, пришлось попотеть, ворочая его. А после выяснилось, что и в росте он превосходил тоже порядочно: если с рубашкой еще как-то получилось придумать, спрятав складки материи под рукава пиджака, то с брюками возникли проблемы. В поясе удалось убрать излишек ремнем, а вот штанины никак не желали аккуратно подгибаться. Увидят такого оборвыша издалека и у служителей закона возникнут вопросы.
– Что, никак? – спросила Айга, поправляя клетчатый жакет на плечах. На ней чужая одежда смотрелась отлично: и джинсы и верх в пору пришлись. Еще бы! У нее хоть выбор имелся.
Она покопалась в сумочках лишенных сознания женщин, на последней удовлетворенно хмыкнула, вынула что-то. Затем подошла к Глебу и, бросив нечто презрительно-неразборчивое в том ключе, что лоб здоровый, а сам себя обслужить не способен, присела рядом, коснулась ног.
Вдруг замерла, с укором глянула в глаза снизу-вверх:
– Мысли, мысли! – громко прошипела она. – Ты вообще умеешь думать о чем-нибудь другом?
Глеб воскликнул от резкой боли в лодыжке: девчонка подкрепила фразу действием, уколола иглой.
– О! Так-то намного лучше, – удовлетворенно произнесла она и принялась подгибать штанины, фиксируя их булавками.
Старась больше не опускать голову, Глеб смотрел на биороида на стенде: ни разу ему еще не доводилось видеть, как выглядят они под имитирующей кожу оболочкой. «Пес» выглядел совсем как настоящий. Об искусственном происхождении его говорила только лишняя пара лап на брюхе да торчащие наросты на плечах – для установки навесного оборудования?
– Для крыльев, – не отвлекаясь от дела ответила Айга.
– И что, будет летать?
– Здесь – вряд ли. Против закона всемирного тяготения не попрешь. А на планетах с меньшей силой тяжести запросто. Есть там любители подобных зверушек.
Глеб видел не так много планет в своей жизни, но знал, что на большей их части условия существования были далеки от идеала. Где там думать о дорогих игрушках, себя бы прокормить.
– А девушка, что с тобой в баре была. Клэр, кажется… Она тоже ненастоящая?
– Ты о той кукле, что ли? Краб возлагал на нее большие надежды, но как видишь… – презрительно фыркнула Айга. – Не придумали им еще инстинкт самосохранения или не прописали на должном уровне. Эта была прототипом. В будущем, сдается мне, Краб нас хотел заменить частично. Все экономить пытается, скряга.
– Биороид погиб?
– Сломался, дурачок, – усмехнулась Айга. – Не ровняй их с живыми.
– Что-то плохое у тебя с биороидами связано? – догадался Глеб и снова вскрикнул, почувствовав укол. – За что?!
– Неудобное ты время выбрал для неудобных вопросов, – назидательно проговорила Айга, вставая в полный рост. Станнер она спрятала за полу жакета под правой рукой.
Поправив на Глебе пиджак, Айга отошла на несколько шагов назад, кинула оценивающий взгляд, подняла большой палец. Затем взяла со стола и надела темные очки с зеркальным отливом: слишком широкие для ее небольшого личика, но зато прекрасно скрывающие глаза. О ее родстве с эфесами никто и не догадается теперь. Но что делать с волосами: прическа и цвет? Если кто-то из постовых уже очухался, могли передать особые приметы.