— Наверное, тяжело подростку жить в бегах.
Бэй повела плечом.
— Я выживала, как умела. Никогда нигде не задерживалась надолго и устраивалась на работу, за которую платили наличными, — горькая улыбка. — Из меня вышла отвратительная официантка.
— Надо думать.
Она шлепнула его по руке, как сделал бы некто лучший в своем деле.
— Потом я накопила достаточно денег и стала адским биржевым маклером. Теперь мне не нужно так много работать, — умная и находчивая. Его тип женщины. — Хватит обо мне, — сказала Бэй. — Что насчет командующего Шона Арчера?
Он широко развел руки в стороны.
— Что ты хочешь узнать?
— Откуда ты родом?
— Висконсин.
— Как оказался в военно-морском флоте?
— Не хотел становиться фермером. Воевать за свою страну казалось куда более геройски.
Она помолчала, теребя край наволочки, но потом резанула Шона взглядом зеленых глаз.
— Расскажешь мне о своей команде? — он вскочил на ноги и неосознанно начал вышагивать по комнате, чувствуя, как давят стены. — Прости. Мне не стоило спрашивать.
Ему не хотелось говорить о них — все равно, что срывать коросту с незажившей раны.
Начиная с похорон, Шон ни разу ни с кем не поднимал эту тему.
Но разве много почтения в том, чтобы отмахнуться от воспоминаний о друзьях и их жертве только потому, что больно произносить имена?
— Макнейл был моим лучшим другом и самым крепким сукиным сыном из всех, кого я знал, — Шон сжал свои часы.
— Ты скучаешь по нему.
— Каждый день. Он славился благородством и совершенно не умел шутить. Крис Батлер был самым молодым. Тот еще идеалист. Мы работали над избавлением его от этого, — да, было больно вспоминать времена, когда они с командой смеялись, дразнили друг друга из-за женщин, работы или жизни в целом. — Рик Санчес был техасцем с очень медленной речью. И дьявольски хорошим снайпером, — закрыв глаза, Шон позволил словам свободно течь. — Он всегда рассказывал о жене Тессе и об их троих детях. Рик был потрясающим отцом. И Лукас «Везунчик» всегда шел последним. Был надежным, как швейцарские часы, хотя предпочитал, чтобы все думали, будто он полагается исключительно на везение.
Но в конце везение подвело и его. Шон продолжал говорить, разделяя истории о своих друзьях, и видел на лице Бэй улыбку. Вернувшись к ней, он сел, бедром задев ее тонкую ногу. Рассказывать о парнях было больно, как попасть в ад, но Шон с удивлением обнаружил, что боль становилась светлой. Было радостно вспомнить друзей.
Бэй положила голову ему на плечо.
— Мне жаль, что ты потерял их.
— Мне тоже, — он прижался лбом к ее макушке. — И я заставлю Ливена поплатиться.
— Мы заставим. И начнем со сжигания его драгоценной рукописи.
Шон кивнул.
— Завтра отправимся в его коттедж. Мэтт одолжит нам пикап. Нужное место в двух часах езды отсюда. Лучше всего будет выехать на закате, чтобы потом сбежать в темноте, — он ощутил в крови знакомое кипение.
— Сначала мы все разузнаем. Количество охранников, собак, входов и выходов, — тело Бэй напряглось, как перед сражением. — А потом я остановлю время.
— Как долго ты можешь его удерживать?
— Когда как, — пожала она плечами. — Зависит от того, насколько я расслаблена, — Бэй улыбнулась. — К тому же нельзя измерить время, когда оно стоит.
— Это да, — улыбнулся он в ответ.
Она глянула на губы Шона, но тут же принялась смотреть поверх его плеча.
— Ты знаешь, где Ливен хранит книгу?
— Она может быть в двух местах. Либо наверху в кабинете, либо в выставочном зале внизу. Охранники говорили мне, что он перекладывает ее в зависимости от своего настроения.
Бэй положила руку ему на бедро.
— Как только мы проникнем внутрь, разделимся. Я проверю кабинет, а ты обыщешь первый этаж.
Шона абсолютно не устраивал план, в ходе которого она окажется одна и без защиты.
— Мы должны идти вместе.
— Все вокруг замрет. Войдем и выйдем. Это легко.
Опыт подсказывал ему, что миссии никогда не бывают легкими. Однако Бэй умела сама о себе позаботиться.
— Войти и выйти.
— Есть ли шанс, что Ливен окажется в коттедже?
— Минимальный. Он редко туда ездит, а если и ездит, то только по выходным. Деловые отношения и…бизнес занимают его на всю неделю.
— Как утомительно быть преступником, — поднявшись на ноги, Бэй начала вышагивать. — Я сожгу эту проклятую книгу и пошлю ему пепел.
Вот и вернулась прежняя Бэй, вечно в бегах и пытающаяся выжить.
— Уже поздно. Нам нужно немного поспать.
— Ты ложись, — она повела плечом. — Я пойду посмотреть телевизор или найду себе другое занятие.
Шон посмотрел на ее напряженные плечи, гадая, как много ночей она провела без сна, нервничая перед нападением.
— Что-то не так?
— Все в порядке.
— Универсальная фраза женщины, у которой в голове что-то творится.
— Мои мысли, моя голова.
«О, нет». Бэй опоздала его отталкивать. «Да пошло оно к черту».
***
Мышцы Бэй были тверды, словно камень, а ум носился кругами. Она никогда не засыпала прежде, чем реализует план.
— Эй, — Шон положил ей ладонь на плечо. — Ты напряглась.
Бэй хотелось прислониться к нему, окунуться в его тепло и позаимствовать часть грозной силы.
Но вместо этого она скинула руку со своего плеча.
— Немного нервничаю, вот и все.
— Бэй, — Шон обвил рукой ее талию. — На этот раз ты не одна.
Когда она оказалась прижатой к мускулистой груди, ее нервозность превратилась в гнев.
— Знаешь, несмотря на то, что произошло ранее, мы все равно друг друга не знаем. Поэтому отпусти меня.
Шон обдавал шею Бэй теплыми выдохами.
— На самом деле мы более чем знаем друг друга, — он прикусил ее ухо. — Быть может, ты и рвешься оттолкнуть меня или сбежать, но не думаю, что твое желание искреннее, — Шон снова прикусил мочку. — Верно?
Бэй судорожно вдохнула и задрожала всем телом.
— Ты понятия не имеешь, чего я хочу.
— Правда? — он прижал раскрытую ладонь к ее животу. — А вот я думаю, ты настолько поглощена поиском способа наказать Ливена, что игнорируешь собственные желания.
Она попробовала издевательски рассмеяться, но смех получился пустым.
— Месть — это все, чего я хочу.
— Месть согревает тебя ночами? — Шон притянул ее ближе, вжимая в свои жесткие мышцы. — Обнимает тебя? — у нее перехватило дыхание. Он ощущался так приятно. Такой жесткий и сексуальный, Шон касался ее кожи, играя с поясом позаимствованных шорт. — Делит с тобой завтрак? Целует? Улыбается тебе? — развернув Бэй, он ухватил ее за подбородок и въелся в нее взглядом серых глаз. — Месть тебя любит?
— Я ничего не знаю о любви, — она смотрела на его грудь. — Я потеряла способность любить уже давным-давно.
Шон уткнулся лицом ей в волосы и вдохнул. Закрыв глаза, Бэй затосковала.
— Тогда узнаем вместе, — он провел губами по ее виску.
— Я не знаю, как это — вместе, — она обняла Шона.
— Разреши мне показать тебе, — он обвил ее обеими руками. — Положись на меня. Совсем немного.
Бэй была так напряжена. Она слишком увлеклась поиском возмездия, ставшего для нее наркотиком, и никогда не сдавалась. Шон был чем-то неведомым, замечательным, тем, что Бэй слишком боялась потянуться и взять.
Он провел языком по ее сомкнутым губам и проник между ними. Как бы она ни приказывала себе отстраниться, но лишь подалась вперед. Шон подхватил Бэй на руки и, положив на матрас, провел ладонями у нее под футболкой.
— Жаль, что твоей кожи касается футболка Мэтта, а не моя, — пробормотал он. Шон обхватил ее груди, и она выгнулась навстречу прикосновению. Никакие слова не шли. — Я люблю на тебя смотреть, — с помощью Бэй он приподнял футболку и стянул через голову, — и касаться тебя, — Шон сжал ее здоровое плечо и размял сустав. — Перевернись.