На Люси Шоу были вылинявшие джинсы и вязаный кардиган из хлопкового трикотажа поверх тонкой футболки. Стоптанные, видавшие виды кроссовки с развязанными шнурками на босу ногу довершали ее наряд. Поседевшие волосы обрамляли изможденное лицо.
И Кэсси и Эбби одинаково удивились, когда Люси внезапно свернула прямо к полицейскому участку. Она вдруг заспешила, наклонившись только раз, чтобы поднять таинственное нечто, казавшееся ей таким важным. Одну согнутую в локте руку она прижимала к животу, словно несла что-то в охапке, а второй рукой заботливо прикрывала свою воображаемую ношу. Остановившись у крыльца, она невидящим взором уставилась на сидящих женщин.
Очень мягко Эбби обратилась к ней:
– Мисс Люси, вам не следует выходить в такую холодную погоду.
Взгляд выцветших, светло-голубых старушечьих глаз заострился, остановился на ней на минутку, потом переметнулся на Кэсси.
– Они повсюду, – прошептала она шелестящим, как бумага, голосом. – Повсюду разбросаны. Я должна их собрать.
– Конечно, я понимаю, – тихо сказала Кэсси.
– Вы понимаете?
– Да, конечно.
– Это не по моей вине. Клянусь вам, это не по моей вине.
– Никто вас не обвиняет, – успокоила ее Эбби.
– Вы не знаете. – Глаза Люси вернулись к лицу Кэсси. – Но вы-то знаете. Вы же знаете правду, верно? Вы видите лицо, которое он прячет ото всех. Его подлинное лицо.
Кэсси и Эбби обменялись взглядами, потом Кэсси спросила:
– Кто прячет лицо, мисс Люси? О ком вы говорите?
– О нем. – Старуха наклонилась поближе к ним и со страхом прошептала: – Он дьявол.
– Мисс Люси... – начала Эбби.
Люси Шоу вдруг выбросила вперед грязную исхудалую руку и с неожиданной силой вцепилась в колено Кэсси.
– Остановите его, – прошипела она. – Вы должны его остановить.
У Кэсси перехватило дух, когда она заглянула в глубину этих бледных, но живых и горящих огнем глаз.
Но момент просветления у Люси Шоу закончился так же быстро, как и начался. Ее глаза как будто затянулись пеленой, пальцы разжались, рука упала. Она отступила от Кэсси, снова обхватила себя руками, словно защищая некую драгоценную ношу, и заговорила как упрямый и капризный ребенок:
– Я должна их всех собрать. Всех до единого. Я должна...
Из-за угла появился высокий худой мужчина лет сорока пяти, лицо которого хранило печать бесспорного семейного сходства с Люси Шоу. Он поравнялся с ними и подхватил старую женщину под руку.
– Мама! Идем, мама, нам пора домой.
– Я должна их всех собрать, – взволнованно возразила Люси.
– Да-да, конечно. Мы их всех соберем дома, мама.
– Я как раз собиралась тебе позвонить, Расселл, – сказала Эбби.
– Она не хотела вам надоедать, – произнес он извиняющимся тоном.
– Мы это знаем, Расселл, мы просто беспокоились о ней.
– Спасибо, – хмуро бросил он. Его глаза тревожно метнулись прочь от пристального взгляда Кэсси, пальцы еще крепче сжали руку матери. – Пошли, мама, – сказал он довольно мягко.
– Они повсюду разбросаны, – жалобно протянула она.
– Да, мама. Я знаю.
Они вдвоем двинулись по тротуару и скрылись за ближайшим углом.
– Где они живут? – спросила Кэсси.
– В двух кварталах позади Главной улицы. Довольно близко. – Эбби с любопытством взглянула на Кэсси. – Ты вся побелела, когда она до тебя дотронулась. Ты что... ты... что-то увидела?
Кэсси ответила не сразу, а когда заговорила, ее голос зазвучал отчужденно:
– Ты когда-нибудь пыталась что-то разглядеть в разбитом зеркале?
– Ты так представляешь себе повредившийся рассудок? В виде разбитого зеркала?
– Ее рассудок – да.
– И ты что-нибудь там увидела?
– Я ничего не могла разобрать отчетливо. Вот разве что... – Кэсси, хмурясь, посмотрела на Эбби, – котят.
– Котят?
– Да. Котят.
Эбби собиралась рассказать Мэтту о странном телефонном звонке, но ей не хотелось болтаться возле кабинета шерифа, ожидая его возвращения. К четырем часам он так и не вернулся. Небо опять стало затягиваться тучами, холод усилился. Она решила, что с нее хватит ожидания.
– Я скажу ему, что ты приходила, – пообещала Кэсси и вдруг уставилась на Эбби округлившимися от внезапной догадки глазами. – Зачем ты приходила? Вы оба так стараетесь не привлекать к себе внимания...
– Просто так.
– Я тебе не верю. В чем дело, Эбби?
– Мне звонили по телефону. Просто какой-то чокнутый сопел в трубку, вот и все. – И прошептал ее имя, но об этом Эбби не упомянула. – Наверное, это Гэри шутки со мной шутит. Слушай, я не хочу расстраивать Мэтта. Я просто... хотела его повидать.
– Я расскажу ему об этом звонке, – сказала Кэсси. – Эбби, сейчас не время что-то скрывать, особенно когда происходит что-то странное. Даже если это в самом деле всего лишь твой бывший решил поиграть у тебя на нервах, Мэтт должен знать. А ты тем временем не отпускай от себя Брайса.
Это был дельный совет, и Эбби решила ему последовать.
Она вернулась домой не такая встревоженная и издерганная, как раньше, но и не вполне успокоенная. Ей хотелось повидаться с Мэттом. Эбби почти не сомневалась, что увидит его в этот вечер; она хорошо знала Мэтта, была уверена, что он придет, как только сможет, особенно после того, как Кэсси ему расскажет о странном телефонном звонке.
К тому же они не виделись со вчерашнего дня, когда второпях переговорили возле торгового центра, и она успела соскучиться по нему.
Он, конечно, будет усталым и расстроенным после такого тяжелого дня. И голодным – Эбби хорошо его изучила. Она изрядно повозилась на кухне, чтобы приготовить тушеное мясо с овощами, и вскоре оно аппетитно булькало на плите.
Когда зазвонил телефон, Эбби, не колеблясь, сняла трубку.
И не успела даже сказать «Алло».
– Ах ты сука! – заорал Гэри. – Думала, я не узнаю, что ты с ним спуталась?
Глава 17
Кэсси спустилась вниз по лестнице и объявила, входя в гостиную:
– Я постелила тебе в спальне для гостей.
Бен, стоявший у камина, обернулся и поморщился.
– Напрасно беспокоилась. Я же говорил, этот диван меня вполне устраивает.
– Слушай, если уж ты настаиваешь, что тебе надо ночевать здесь, в доме есть прекрасная спальня для гостей, и ты ею воспользуешься. Вчера ты наверняка не выспался на этом дурацком диване. Он тебе слишком короток.
Бен хотел сказать ей, что, поскольку он все равно не мог заснуть и на протяжении ночи периодически заглядывал к ней в спальню, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, вопрос об удобстве дивана его вообще не волновал, но по возвращении домой она держалась отчужденно и выглядела рассеянной, поэтому он решил поостеречься, боясь сболтнуть лишнее.
Он не стал возражать и только поблагодарил:
– Спасибо.
Они захватили с собой расфасованный обед из китайского ресторана, когда после возвращения Мэтта около шести вечера Бен получил возможность уехать. Он все еще не переставал удивляться тому, что Кэсси не стала спорить, когда он заявил о своем желании снова остаться у нее на ночь. Сам-то он готовился выдержать бой, но боя не последовало. Кэсси всего лишь кивнула головой в знак согласия. Она даже согласилась зайти к нему в квартиру и с любопытством оглядела обстановку, пока он заново упаковывал свой саквояж.
Бен понятия не имел, какое впечатление произвела на нее его квартира: она ничего не сказала.
И вот теперь, когда остатки обеда были убраны со стола, мокрый снег стучал в темные окна, а впереди у них был бесконечно долгий вечер, Бен по-прежнему не понимал, какое у нее настроение. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что она пребывает где-то за тысячу миль от него.
Она свернулась клубочком в своем любимом кресле, бросила взгляд на Макса, который растянулся на своем любимом коврике у камина, поглощенный полагающейся ему на вечер костью, и рассеянно обратилась к Бену: