— Если он попытается снова обнять меня, я намерен…
Кристофф не добрался до конца своей угрозы Маттиасу, который будучи таким же большим как Кристоф, закричав: — Время обниматься! — Схватил нас обоих в медвежьи объятья.
— Ты должен просто говорить словами, не так ли? — Сказала я, освобождая себя из хватки Маттиаса. — Маттиас, вспомни, что я говорила прежде о неуместной демонстрации привязанности?
Маттиас выпустил Кристоффа с печальным взглядом на лице.
— Я не должен больше целовать тебя, потому что Кристоффу это не нравится.
— Правильно. И? — Подсказала я.
— И я не могу облизать тебя, когда он смотрит, потому что это заставит тебя испытывать неловкость.
Кристофф воззрился на меня.
— Нет, — поспешно сказала я. — Ты не можешь облизывать меня в любое время, потому что это неправильно.
Он вздохнул.
— Я не могу облизать сладкую, восхитительную Пию, потому что это неправильно. Что насчет него? — Он указал на Кристоффа.
— Он может облизать меня, если хочет. Но это, ни к селу, ни к городу.
— Могу я облизать ее?
Он глянул поверх моего плеча туда, где служащая портальной компании, которой мы воспользовались для перемещения из Берлина в Рейкьявик, стояла, ожидая нас.
— Судя по выражению ее лица, я не думаю, что она наслаждалась бы этим, нет.
— Я хочу кого-нибудь облизать, — жалостливо сказал он.
— Знаю, что хочешь, — сказала я, беря его за руку и двигая к двери. — Я добуду для тебя рожок мороженного или щенка или что-то для облизывания попозже. Прямо сейчас мы должны действовать, прежде чем некие вампиры вычислят, что мы не с Магдой и Реймондом.
— Они должны последовать за ними до Рима, прежде чем поймут, что мы не с ними, — сказал Кристофф, в виде заверения, когда мы покинули крошечный офис, что служил порталом в Рейкьявик. — Ты можешь прекратить волноваться, Пия. Я знаю образ мыслей моего брата.
— Я надеюсь лишь на это. Хотя, не собираюсь снова недооценивать его. Не после того как он ждал нас во Франкфурте. Мы едва устроились на том поезде на Берлин. Ты уверен, что он не читает твои мысли, чтобы знать, что мы будем делать?
— Уверен. У нас нет ответной связи вроде этой.
— Хмм. Как твой нос?
Плечо Кристоффа дернулось. Я взяла его за руку, еще раз наслаждаясь ощущением его пальцев обвившихся вокруг моих.
— Я говорил тебе, что он не был сломан. Андреас не пытался ранить меня, только остановить нас.
Маттиас шедший сзади нас по узкому тротуару, подтолкнул меня сзади в плечо. Я проигнорировала его.
— Я не тревожусь. Я думаю, что было довольно-таки коварно для него стукнуть тебя по носу, только потому, что я немного поджарила пальцы его ног.
Маттиас снова подтолкнул меня, производя несчастный звук потерявшегося щенка. Рассердившись, я остановилась.
Он протянул руку.
— О, ради Бога…Прекрасно. — Я тоже взяла его за руку. Он просиял на меня. — Просто как ты знаешь, у меня такое чувство, будто мне три года и меня собираются сопроводить через дорогу.
Кристофф, который свирепо осмотрел меня и Маттиаса, надел знакомое мученическое выражение лица.
— Я не могу решить, предпочел ли бы я его, нормальным или этой человеческой версией щенка требующего постоянной ласки.
— Обниматься? — Спросил Маттиас.
— Нет! — Быстро сказала я, игнорируя взгляды, получаемые нами, когда мы брели через город к ближайшему агентству по прокату автомобилей. — Веди себя как следует, или ты должен будешь еще раз долго вздремнуть, как в самолете.
— Я буду вести себя как следует, — торжественно пообещал он.
Ты абсолютно уверена, что жнецы захотят его вернуть? Спросил Кристофф, когда мы вошли в место проката машин. Мы могли бы просто где-нибудь скинуть его и устроить наш побег.
Кристофф! Мы не можем сделать этого! Он как ребенок в этом состоянии, очень внушаемый и невежественный. Любой может воспользоваться им и заставить его совершить самые гнусные поступки, без него осознающего это. Они даже могут, заставить его бросится с вершины одного из фьордов.
Только если нам очень повезет.
Я подарила ему свирепый ментальный взгляд. Он фактически улыбнулся в моем разуме, теплым, щекочущим чувством, что оставило меня в ошеломленном молчании смотреть на него, когда мы устраивались в машине.
— Сначала Ульфур, — сказала я ему, как только он завладел ключами.
— Сначала жница, потом твой дух.
— Ульфур был оставлен в одиночестве, и это вероятно приелось при его интеллекте…
— А Темные охраняющие жницу могут быть приведены в боевую готовность в любой момент, когда мы поблизости.