Я взглянула на пустую ладонь, которую она держала для осмотра.
Ты видишь что-нибудь? Спросила я Кристоффа.
Он нахмурился. Нет.
— Гмм. Вы уверены, что это здесь? — Спросила я ее.
— О, да, это здесь. Только веспилло может видеть сущности — иначе, мы были бы без работы. Она прямо тут, вращается вокруг, как кусок голубого сухого льда.
Ева снимала свой влажный костюм под прикрытием одеяла. Она появилась теперь полностью одетая, с головой обернутой полотенцем, потирая руки, чтобы вернуть им тепло.
— Мы хотим сделать это здесь?
— Конечно, — ответила я, поглядывая вокруг. — Здесь нет никого еще, и я знаю, вы ребята не хотите нечего более чем горячую ванну.
Ты видел когда-нибудь прежде, как поднимают лича?
Нет, как поднимают, нет, ответил Кристофф, с заинтересованным взором, наблюдая, как Сиобхан осторожно поставила ее горсть ничего на плоский камень. Я, конечно, видел личей.
На что они похожи? Ульфур будет весь в зеленой слизи, бегущей из его сочащейся плоти и с пустыми глазницами? Нервно спросила я, пытаясь подготовить себя к виду Ульфура, как нежити, тем не менее, материального существа. Или он будет ничем кроме скелета, как в тех ролевых играх?
Лич не выглядит сколько-нибудь отличным от смертных, кроме как наличием черных глаз.
Бездушные мертвые глаза, которые выщелачивают жизнь у людей вокруг них, имеешь в виду?
Сиобхан сменила одежду, пока Ева, скрестив ноги, села на свое одеяло, она закрыла глаза, протянула руки и покачиваясь, тихо запела.
— Это теперь ненадолго. Ева довольно проворная. Она не делает всех причудливых церемоний, если кто-то действительно не хочет их.
Кристофф подарил мне многострадальный взгляд. Я бы порадовался, когда бы ты прошла мимо вопроса доверия ко всему, что читала или видела в кино.
Не будь монструозным со мной, Бу. Несколько дней назад, я даже понятия не имела, что личи существуют, не говоря уже о том какие они.
Ева медленно встала на ноги, ее глаза все еще были закрыты, а руки были протянуты ладонями вниз над камнем. Внезапно она застыла на мгновение; потом ее глаза резко открылись, и она соединила руки вместе с громким хлопком, что прозвучал как выстрел, заставляя меня отступить.
— Святой…Ульфур! — Я прыгнула вперед с радостью при виде знакомого лица, даже если оно было немного дрожащим и тонким, как если бы было спроецировано на дымовую завесу. — Слава Богу! Я думала, что потеряла тебя!
— Пия? — Дымчатая фигура затвердела перед нашими глазами, Ульфур поглядел на мгновение вниз на свои руки.
— Да! Это я! Не могу сказать, как я рада видеть тебя. О, хорошо сделано, леди, хорошо сделано. Ульфур, я ни в малейшей степени не виню тебя, если бы ты был зол на меня, за то, что я позволила тебе быть высосанным Иларги, но уверяю тебя…
— Милый Боженька, что ты наделала? — Спросил Ульфур, его глаза были такими же черными, как предупреждал Кристофф, блестящими и наполненными ужасом.
Прежде чем я смогла сказать что-нибудь, он растворился, просто растворился в ничто.
— Нет! — Завопила я, махая руками вокруг точки, где он был.
— Я думала, что это могло бы случится, — сказала Ева, качая головой. — Не хорошо.
— Не хорошо? Не хорошо? Что случилось? Где Ульфур? Почему он сказал, что он наделал? — Спросила я, паникуя. — Почему он ушел?
— Его душу удерживает Иларги, — ответила Ева, ее тонкое лицо сморщилось. Она мельком взглянула на свою подругу. — Сожалею; я надеялась, у вас будет немного времени с вашим духом, прежде чем его отзовут от вас, но Иларги должно быть ждал.
— Но…но…я не понимаю! — Мне хотелось рвать волосы, почти плача от мысли, что я была так близка к спасению Ульфура.
— Позволь нам обсудить проблему в машине, — сказал Кристофф, поглядывая через мое плечо. — Звук поднятия, вызвал некоторый интерес в деревне.
Я повернулась, увидев линию людей текущих в нашу сторону. Мы, не колеблясь, собрали наши вещи и возвратились к каменистой тропинке, где оставили машину. Я заползла назад рядом с Кристоффом, жалкая и с болью в сердце от мысли о Ульфуре, страдающем еще больше.
— Вы оказались перед необходимостью забрать душу у Иларги, если хотите освободить своего друга, — сказала Сиобхан короткое время спустя, когда мы возвращались в Рейкьявик. — Мне действительно жаль, Пия. Как я говорила вам, обычно личи связаны с человеком, который поднял их, за исключением, как в этом случае, когда его душа удерживалась кем-то еще. Я действительно думала, что Иларги не будет знать, что мы поднимем Ульфура, но очевидно он сохраняет полный надзор за душами, которыми владеет.